не будет нам части с тобой, – говорили мы, – ни в сем веке, ни в будущем; потому что ты без различия допускаешь прелюбодея иметь общение с твоей святостью». Когда же он сказал: «Я действовал применительно к обстоятельствам, уступая ему до времени», и потом выразился так: «Да будут отсечены руки мои, если бы они совершили прелюбодейное венчание; разве я венчал?» – тогда мы стали иметь общение с ним до кончины его. И твою святость мы также приняли в достоинстве архиепископа, равно как и поминаем тебя каждый день при священнослужении, и ни в чем не имеем с тобой разногласий, кроме только того, что касается эконома, низложенного священными правилами по многим причинам, особенно же потому, что после девятилетнего отлучения он опять стал священнодействовать, и притом не в каком – нибудь потаенном месте, – это было бы еще сносно, так как мы не принимали бы участия в этом деле, – но в самом источнике нашей святыни, т. е. находится в явном общении с тобой и вместе служит постоянно.
Поэтому справедливо, и праведно, и нужно для избежания соблазна народу Божию и особенно нашему званию, чтобы недостойно вторгшийся был отлучен от священнослужения, а мы продолжали бы поминать твою святость и иметь общение со всяким иерархом и священником, не осужденными явно, по учению свт. Григория Богослова. Если же это не состоится по грехам нашим, то да не будет, – говорим не из страха, но из сострадания к обществу, – с нашим смирением сделано святостью твоей что – нибудь неправильное и незаконное! Ибо мы со своей стороны потерпим силою Божией, что бы ни случилось по Его соизволению, но свидетельствуем твоей святости перед лицом Христа и перед святыми Ангелами, что великий раскол произойдет в нашей Церкви. Хотя мы подчиняемся власти, как люди, но и властью священных и божественных правил, волей или неволей, мы управляемся и руководствуемся.
Впрочем, умоляем твою святость: приклони ухо твое и услыши голос наш, как врач сведущий, как пастырь добрый; отлучи одну овцу от священнослужения и избавь всех от соблазна… Мы – твои друзья и хвалители, так же, как и благочестивейших и победоносных владык наших. Если же мы таковы, то отчего смятение? Для чего происходит то, что противно повелениям Божиим? Удостой нас священной твоей молитвы.
Пока было время уклоняться и скрывать обстоятельства нашего несообщения с экономом Иосифом, мы делали это, сыны и братья, руководствуясь не страхом, хотя мы и грешники, но вызываемой обстоятельствами снисходительностью, подражая некоторым образом Святым Отцам нашим. И они, поступая так же в надлежащее время, таким образом избавляли себя от искушений, с одной стороны, щадя более слабых и злобствующих, а с другой – несколько уступая по примеру кормчих, чтобы спустя немного достигнуть желаемой цели.
Но так как в настоящее время, по благоволению Благого Бога нашего, это обстоятельство ясно обнаружилось, то мы и пишем теперь. Каким образом? Вследствие вопроса логофетадрома и ответа со стороны архиепископа.
Тот