права, – говорю я, несмотря на то, что я слабо представляю себе, как можно вытирать ноги о Дэмиена Старка. – Тогда увидимся дома.
– О’кей, разбуди меня, если я буду спать. Я хочу услышать, чем все закончится.
– Пока еще не закончилось и даже не началось, – говорю я.
– Не рассказывай мне сказки, – произносит Джеми и вешает трубку.
Я прячу телефон в сумочку и направляюсь к бару. Теперь мне действительно надо выпить. Я беру бокал с шампанским и осматриваю зал. На этот раз я сразу замечаю Старка. Он все еще в обществе «Одри Хэпберн». Он улыбается, она смеется, а я дуюсь. Я осталась здесь по его просьбе, а он не обращает на меня никакого внимания. Он не смотрит на меня, не подходит, не завязывает разговор. Если я потеряю терпение и вызову такси, то счет направлю в компанию Stark International.
Рядом со мной проходит Эвелин под руку с мужчиной с такими седыми волосами, что я тут же вспоминаю полковника Сандерса[2]. Она что-то говорит ему, дружески хлопает по руке и отходит в сторону. «Полковник» марширует по прямой дальше. Эвелин подходит ко мне.
– Тебе здесь нравится? – спрашивает она.
– Конечно, – отвечаю я.
Она презрительно фыркает.
– Знаю, – говорю я, – я совершенно не умею врать.
– Ты даже и не пыталась, дорогая.
– Простите… – извиняюсь я и закладываю прядь волос за ухо.
– Он просто непроницаемый, – говорит Эвелин.
– Кто?
Она кивает в сторону Дэмиена, и я перевожу на него взгляд. Он все еще говорит с «Одри Хэпберн», но я почему-то совершено уверена, что всего несколько мгновений до этого он на меня посмотрел. У меня нет этому никаких подтверждений, отчего я только больше расстраиваюсь, потому что не знаю, что со мной происходит. То ли у меня развивается паранойя, то ли я начинаю принимать желаемое за действительное.
– Непроницаемый? – повторяю я.
– Этого мужчину сложно понять, – объясняет Эвелин. – Я знаю его со времен, когда он был совсем мальчиком. По контракту я представляла Дэмиена на переговорах с компанией кукурузных хлопьев, которая хотела заполучить его лицо для своей ТВ-рекламы. Я тогда нашла ему очень приличных спонсоров, помогла стать узнаваемым. Тем не менее я часто думаю о том, что я его совершенно не знаю.
– Почему?
– Я же сказала, Техас, он совершенно непроницаемый. – Она произносит последнее слово по слогам и сокрушенно качает головой. – Я, конечно, в этом его не виню, ему в детстве было совсем непросто. После такого трудного детства можно стать инвалидом на всю жизнь.
– Вы имеете в виду славу? Да, он был очень молод, когда стал известным.
Старк выиграл Grand Slam среди юниоров, когда ему было пятнадцать лет, и с тех пор его карьера шла только вверх и вверх. О нем уже в то время очень любила писать пресса. В общем, золотой мальчик большого тенниса.
– Я не об этом, – говорит Эвелин и машет рукой, словно отбрасывая мое предположение. – Он уже тогда понимал, как общаться с прессой. Дэмиен очень хорошо умел и умеет хранить в тайне свои секреты. – Она смотрит