или писать курсовые за очередного бездельника. Впрочем, думать об этом не имело смысла, он все равно не сможет отказать.
Все эти размышления заняли пару секунд. Алекс поднялся с потертого стула и забрался с ногами на кровать в дальней комнате. Книгами здесь завалено все: прикроватная тумбочка, стол, часть кровати, пространство под кроватью. Обходить покосившиеся книжные башни напоминало детскую игру, где пол—это лава, а ты спасаешься от извержения вулкана.
Пальцы перебирали шершавые корешки, пока не остановились на толстом учебнике из середины стопки. Глядя со стороны, могло показаться, что он как трехлетний ребенок, которому вместо обещанных сказок дали учебник по математике за пятый класс, нетерпеливо листает страницы в поиске картинок. Но Алекс действительно читал.
Лина называла эту странность суперспособностью, но в реальности больше смахивало на проклятие. Он думал слишком быстро. Настолько быстро, что речь не успевала за скоростью мыслей. Вести разговоры с репликами длиннее трех слов оказалось невозможно. Конечно, любое проклятие имеет приятные бонусы. Кому-то достался прекрасный принц, а Алексу умение читать страницами. Это сделало его эрудированным, но не превратило в интересного собеседника.
Последнее произошло благодаря Лине. Жизнь с молчаливой тенью тяжело ей давалась, и девушка прошерстила сотни эзотерических сайтов, а потом с непринужденным лицом подсовывала статьи ни то психологов, ни то астрологов про расслабляющие медитации. Сказать, что Алекс готов был на стену лезть от ее настойчивости—сильное преуменьшение. Но все же среди бесполезного бреда обнаружились разумные идеи, а вместе со знаниями из медицины и биохимии, он нашел способ строить «ловушки» для мыслей.
Алекс назвал эту технику частичным блокированием нейронных связей методом визуализации или, по-простому, построением дамбы. Требовались предельная концентрация, полная тишина и, хуже того, способность на протяжении всего процесса удерживать в голове пример желаемой скорости. В самом начале построение образа занимало полчаса, сейчас время сократилось до двадцати с небольшим секунд.
Последняя страница тома по психиатрии прочитана. Алекс сложил стопку архивных записей в сумку и, нагруженный папками и книгами, промчался мимо Лины к выходу.
На лестничной клетке пахло жареными панкейками, перегаром и дешевым табаком. В углу стояла удручающая композиция из пивных бутылок и разномастных пепельниц, которую жильцы неустанно пополняли последние полгода. Иногда Алекс ухитрялся найти в этом что-то красивое. Если передвинуть пару бутылок и добавить еще три поменьше, можно добиться гармонии золотого сечения.
Солнце светило особенно ярко, заставляло прищуриться. Алекс не любил солнце. Всегда казалось, что оно светит кому угодно, только не для него. В детстве нравилось представлять, как на другом конце света солнечный луч крадется по столу далекого профессора или талантливого нейрохирурга, отвлекая от заполнения отчетов. Он поднимает глаза и обязательно улыбается,