спектакле не видела, зато отлично слышала.
Сейчас, когда я смотрю на свою дочь Елену, она мне сильно напоминает маму. Та же внешность, голос, тяга к театру и легкое отношение к жизненным проблемам. Наверно, очень много бабушкиных генов передалось внучке.
Короче говоря, родители уехали, меня отправили в круглосуточный детский сад, где работала ночной няней одна из моих тетушек – Маша, а Юра поехал к дяде Лёне в Еманжелинск. Дядя Леня на фронте не был. Работал в шахте крепильщиком и его не брали. Юра пробыл у дяди не больше недели. Он уже дорос до своего одиннадцатилетия. Был шкодливым и проказливым пацаном. Терпели его в Еманжелинске недолго, не более недели, и быстренько вернули домой. Зато у моих тетушек не стало лишней обузы отводить меня в понедельник рано утром в садик и приводить домой в субботу. Этим занялся Юра.
Вот это лето я провела прекрасно! Была сытая, чистая, спала на чистой постели, в отдельной детской кроватке, меня развлекали, водили гулять. Мы ходили в кино и на лесные полянки. На площадках в садике были устроены всякие физкультурные приспособления и снаряды. Там я вдруг почувствовала себя гимнасткой, научилась делать стойку на плечах и крутить на турнике «колесо». Я с упоением болталась на кольцах и пыталась даже делать на турнике «солнце»!
Тетя Маня сильно переживала за мою худобу и все старалась откормить. Она иногда будила меня по ночам и вела на кухню подкармливаться той порцией, что оставляли ей самой. Когда у нее смена выпадала в ночь с пятницы на субботу, она в субботу утром забирала меня на выходные к себе, прихватив мой двухдневный продуктовый паек. Теперь, получается, уже я делилась с тетушкой. Она что-то варила, и мы пировали вдвоем! Жизнь была замечательная! Наконец-то я почувствовала заботу и внимание к своей персоне. Меня очень удивляло, что некоторые дети не хотели идти в садик, ведь там было так весело, интересно, сытно, чисто и мягко!
Пришел август. Папа окончательно демобилизовался, и они с мамой вернулись из Барановичей домой. Меня забрали из садика и собирались отдать в школу. Но почему-то не отправили, может быть потому, что мне еще не исполнилось полных семи лет, а брали в первый класс вообще-то с восьми. Да и, кроме того, у меня почти ничего не было из одежды. Все силы родителей ушли на сборы Юры, а я уж как-нибудь перебьюсь. Ну, я и перебивалась. Хорошо, что эту зиму Клара была дома. Она еще могла ходить, пусть и на костылях, и мы с ней развлекались как могли.
К новому году отец принес с завода елку. Мы ее нарядили, подготовили концерт: стихи, песни, танцы – все как положено. Клара сшила мне костюм Стрекозы, а папа из проволоки и желтого прозрачного изоляционного материала сделал замечательные стрекозиные крылышки и усики на шапочку. Как жаль, что тогда фотоаппарат у людей был большой редкостью, а сводить меня сфотографироваться в ателье ни у кого мысли не возникло.
Отец стал работать на авторемонтном заводе электриком. Завод находился в Тракторозаводском районе Челябинска, неподалеку от дома по улице Рождественского, в котором