и страдания, страха; выявление пороков и добродетелей; утверждение и нарушение нормативно-ценностной системы, истины и справедливости; постоянное оценивание самого себя и других; суд и самосуд. Однако комическое, трагическое и драматическое носят различный эмоционально-оценочный характер и выполняют смежные, частично совпадающие, но не тождественные функции. В то время как трагическое служит очищению страданием, ибо катарсис трагического имеет в основе переживание патетических событий, катарсис комического представляет собой очищение смехом, сопровождающееся синтезом избыточной жизненной энергии [95].
Комическое противопоставлялось трагическому Аристотелем [6], а затем русскими революционными мыслителями [14]. Социальное содержание трагического – жизнь и смерть. Противопоставляя комическое трагическому, опираются именно на эту оппозицию: трагедия как торжество смерти, гибель людей, идеалов под влиянием непреодолимых обстоятельств, комедия – торжество жизни и человеческого, победа над необходимостью. В противопоставлении трагического комическому находит также отражение общественных противоречий, оно нередко оценивается диалектически. По В. Г. Белинскому, суть комического состоит в «противоречии явлений жизни с сущностью и назначением жизни», а «…содержание комедии ‒ случайности, лишенные разумной необходимости, мир призраков или кажущейся, но не существующей на самом деле действительности; герои комедии ‒ люди, отрешившиеся от субстанциальных основ своей духовной натуры» [15, с. 59].
Социальное содержание возвышенного – стремление к идеалу. Комическое возвышенному противопоставлял Жан-Поль, находя в смешном сочетание двух видов противоречия, а именно объективного контраста между стремлениями (целями) объекта смеха и реальным положением дел и субъективного противоречия между знаниями субъекта смеха и объекта смеха. Таким образом комическое оценивается как средство диагностики несправедливости [95].
Комическое выявляет соотношение величия и ничтожности (соотношения больших и малых величин). К примеру, Г. Спенсер называет антитезой смеха изумление, возникающее при восходящей несообразности, когда нечто незначительное способствует проявлению великого, и проявляется оно не в напряжении мускулов как при смехе, а наоборот в их расслаблении [122].
Смешное можно противопоставлять несмешному, как это делают В. Вершина и А. Михайлюк в работе «Смех в контексте несмешного», оценивая смешное и серьезное как смежные, сопряженные, но не противостоящие категории [26]. Однако они рассматривают в качестве сущностной основы данного противоречия эмоциональное состояние субъекта, а также его отношение к культуре (смех как бунт против культуры, как временное отрицание культурного контекста [26]), мы же предположим, что в основе данного противопоставления стоит личная оценка, базирующаяся на личных, индивидуальных нормах и ценностях: то, что для одного члена данного социума смешно, у другого