тем более что якобы многие клялись, будто чуть ли не сами держали свечку, но и поверить во внезапное безумие французской королевы трудно. Эта любовь должна была, как солнечный удар, неожиданно поразить двух трезвомыслящих и расчетливых политиков и заставить забыть обо всем на свете. Это мало согласуется и с активными попытками Раймунда использовать войска крестоносцев для присоединения к своим владениям новых территорий. Легче предположить, что лишения и неудачи похода вылились во взаимное раздражение, которое Людовик не сумел, а Алиенора не пожелала скрыть.
Продолжительное пребывание Людовика на Востоке было с точки зрения истинных интересов королевской власти величайшей политической ошибкой. Во Франции Сугерий, как мог, боролся с феодальной партией, едва не добившейся свержения короля и возведения на престол его брата Роберта Бургундского.
Как-то получилось, что этот поход, к которому так стремился именно Людовик, тоже стали считать следствием пагубного влияния Алиеноры.
Южане наставали, что развода потребовала их герцогиня; французы уверяли, будто инициатором разрыва был король.
Расторжение брака таких высоких особ являлось не столько личным, сколько государственным и даже общеевропейским делом. Немудрено, что папа римский Евгений III вмешался с целью сохранить этот союз и с ним европейское равновесие. Но и он сумел добиться только согласия на своего рода эксперимент: если Людовик и Алиенора возобновят супружеские отношения и Господь благословит их рождением сына, брак родителей будет сохранен. Если же ребенок не появится или родится дочь, супругов разведут.
Родилась дочь, Аликс, ставшая впоследствии супругой графа Тибо де Блуа[1].
Но и без того было очевидно, что таким разным людям, как благочестивый Людовик и непредсказуемая Алиенора не ужиться вместе. Ей ли, вдохновительнице трубадуров, покровительнице всего яркого, незаурядного оставаться покорной женой правильного, но такого скучного и пресного Луи Французского. Да и он иначе представлял спутницу жизни – более мягкой, покорной, для которой он был бы верховным авторитетом.
На церковном соборе 1152 г. брак короля Франции и герцогини Аквитанской был признан недействительным по причине близкого родства. Оба бывших супруга желали во что бы то ни стало сохранить респектабельность. Алиенора отправилась в свои владения. А менее чем через два месяца после развода стало известно, что она вышла замуж за Генриха Анжуйского.
Это был не просто союз 30-летней женщины и 19-летнего юноши; это было коренное перераспределение сил в Западной Европе. Вместе со своей рукой Алиенора передавала Генриху всю Западную Францию, что составляло две трети территории, над которой теоретически властвовал французский король. Этот факт, с точки зрения феодального права означавший вывод из-под юрисдикции французского короля половины его государства, – главная политическая причина затянувшейся на века вражды двух стран, приведшей