всё ещё здесь? – спросил он, стараясь казаться равнодушным, хотя сердце его оглушающе колотилось.
Есть всё же что-то непостижимое, колдовское в том, как этой женщины не касается время. Как же он тосковал без неё! Какой восторг снова чувствовать столько запахов, различать яркие и насыщенные цвета, снова жить! И как хочется прикоснуться, ощутить вкус её губ и кожи!
Стало трудно дышать, его душила настоящая жажда обладания. Колычев поднялся и, подойдя к окну, с треском открыл раму. Порыв сырого ветра принёс глоток обжигающего свежего воздуха, чуть охладившего и отрезвившего. Сквозняк, взметнув огонь в камине, потушил половину свечей. Елена, с досадой ахнув, поймала несколько исписанных цифрами листков.
– Конечно же, здесь! Скоро должен прийти. Играет где-то в клубе, не знаю. Я запретила ему обирать клиентов, так что развлекается он на стороне. Когда-нибудь нарвётся, опять прирежут в притоне где-нибудь.
Оглядела беспорядок на столе, вздохнула, и с раздражением щёлкнула пальцами, погасшие свечи вспыхнули новым пламенем. Затем подошла и захлопнула окно, остановилась, подняв к Андрею лицо. Только любимая понимала и принимала безусловно и без исключений. Она была так близко, что он услышал её тонкий медовый запах нагретого солнцем цветущего луга. Но только успел протянуть руку, чтобы прикоснуться к ней, как в этот момент в комнату быстро вошёл высокий молодой мужчина в чёрном креповом костюме.
На ботинках уже не осталось следа от мокрого снега, но казалось, облако тумана вплыло в кабинет вместе с ним, и растаяло в горячем воздухе. Он резко остановился, с неудовольствием разглядев нежданного гостя. Елена, вздохнув, вернулась к столу. Господа сдержанно кивнули друг другу.
– О’Лири.
– Койл.
Больше восьми веков прошло с момента, как могучий русский, занявший своё место в круге Живущих Давно, пытался растолковать близнецам, как читается и пишется его имя. Но братья, да и остальные, до сих пор часто обходились коротким прозвищем, по их мнению, достаточно созвучным непонятной фамилии. К Елене Йен обратился с лёгким поклоном:
– Госпожа!
– Как развлёкся?
– Мне везло сегодня! Я в выигрыше, – обаятельная зубастая улыбка элементаля засияла на бледном лице.
Он с аппетитом хлопнул рюмку ликёра, облизнулся и стал наливать себе чай на подносе.
– Как будто бы бывает иначе! – она смотрела на него с нежностью.
– А давеча на Казанской не сложилось? – небрежно осведомился Колычев.
Чашка внезапно звонко ударилась о блюдце. Улыбка Йена растаяла. Он уставился на Живущего Давно, потом метнул беспокойный взгляд к Елене.
– О чём ты сейчас, Андрей? – встревожилась она, не понимая.
– О том, что О’Лири опять перегнул палку в погоне за наживой. Я за обедом читал. Это попало в «Ведомости».
– Что там было? – нетерпеливо переспросила Елена.
В ответ Колычев молча поднял руку и сжал раскрытую ладонь, будто скомкав лист бумаги. Женщина, ахнув, повернулась к замершему Йену:
– Как