о том, что первому владельцу меча Тюрфинга Свафрлами на поединке отрубили руку с мечом, восходит, таким образом, к описанной особенности человеческого жертвоприношения у скифов. Поскольку создатель саги едва ли читал Геродота, можно предположить, что эта особенность ритуала стала известна скандинавам благодаря готскому посредничеству. Последние вполне могли узнать о данной подробности от алан. То, что скандинавская сага считает первым обладателем меча Тюрфинга правителя Гардарики, вновь указывает нам на какие-то весьма ранние русско-готские контакты. Кроме того, текст «Саги о Хёрвер» сообщает, что в представлении ее создателя Гардарики-Русь существовала еще до войны готов с гуннами. Возникновение образа этого меча под влиянием скифской мифологии указывает на Южную Русь, которую в ту эпоху мы можем отождествить с упомянутыми Иорданом росомонами. Следует отметить, что образ скифского бога-меча повлиял и на сложение легенды о мече Аттилы, зафиксированной уже Иорданом.
Если из скандинавских средневековых саг следует, что их создатели считали, что Русь уже существовала к моменту переселения готов в Восточную Европу и до столкновения этого германского племени с гуннами, то вторая группа источников непосредственно предполагает присутствие русов в составе готского войска. Так, византийский писатель первой половины XIV в. Никифор Григора упоминал русского князя, занимавшего придворную должность при императоре Константине[142]. Поскольку сам император умер в 337 г., то достоверность этого известия, сделанного через тысячу лет после описываемого события, вызывает достаточно большие вопросы. С другой стороны, византийский автор явно не ставил перед собою цели прославить русов или удревнить их историю и мог пользоваться какими-то не дошедшими до нашего времени источниками. При этом известные нам византийские сочинения той эпохи не упоминают в IV в. н. э. контактов с империей не то что русов, но и славян. Однако из них известно, что в 332 г. Константин заключил союз с готским вождем Ариарихом, по которому за вознаграждение готы обязались выставлять вспомогательные отряды. В обеспечение условий договора сын Ариариха отправился заложником к константинопольскому двору, где был очень хорошо принят[143]. Вполне вероятно, что заложником во «второй Рим» отправился не только сын верховного готского вождя, но и другие представители знатных родов варваров.
«Степенная книга» XVI в. говорит, что «еще же древле и царь Феодосiй Великiи имѣяше брань с Русскими вой, его же укрепи молитвою велiкй старець Египтянинъ именемъ Иванъ Пустынникъ»[144]. Сам этот император правил в 379–395 гг. Как отмечал А.Г. Кузьмин, сведение это было заимствовано скорее всего из жития Ивана Пустынника и, следовательно, также имело отнюдь не древнерусское происхождение. Следует отметить, что в 378 г. состоялась битва под Адрианополем, в результате которой византийцы потерпели сокрушительное поражение от готов, а император Валент пал на поле брани. После победы варвары