организации, и у моего начальника было такое громадное желание всем нравиться, что он был просто не способен устроить кому-либо из подчиненных мало-мальский разнос.
Естественно, обнаглевшие подчиненные просто сидели у него на шее. Когда у него окончательно кончалось терпение по поводу очередной выходки кого-либо из служащих, он давал выход накопившемуся гневу в приватной беседе с третьей стороной. То есть частенько говорил о своих работниках за глаза только потому, что ему хотелось нравиться «народу» и не хватало духа устроить очередному зарвавшемуся подчиненному публичный разнос. Я думаю, что он не единственный в своем роде: немногие обладают талантом критиковать конструктивно, не затрагивая личностных отношений.
Многие считают, что без сплетников жизнь офиса была бы скучной и неполной. Ведь они вносят некую нотку интриги в скучную рабочую атмосферу. Возможно, в этом есть что-то от правды, ведь признайтесь, положа руку на сердце: разве все мы периодически не занимаемся в узком кругу друзей и приятелей «перемыванием косточек» общих знакомых?
Думаю, что отнести эту привычку к разряду вредных можно тогда, когда простой приятельский треп переходит границу безобидной болтовни и начинает причинять реальный вред обсуждаемому объекту.
Если реального вреда от сплетников нет, то в отношении к ним можно руководствоваться принципом «глупой собаки»: «Пусть гавкает, лишь бы не кусала».
Сплетни можно рассматривать и как информацию, и как дезинформацию. Но, наверное, правильнее будет считать их и тем и другим одновременно. Например, если вы расскажете какому-нибудь болтливому приятелю необычный факт из своей жизни, то не исключено, что через определенное время вы услышите его из уст другого человека в искаженном виде.
Все дело в том, что информация, проходя через сознание людей, искажается. Если принять то, что хотел сказать человек, за 100 %, то выразить свою мысль ему удастся примерно на 80–90 %. Другой услышит из этого еще меньше, а поймет около 60–70 %. И если информация пройдет несколько таких циклов, то несложно представить себе, во что она превратится.
В свое время в институте мы играли в такую игру. Из комнаты выходили 3–4 человека, а оставшиеся придумывали небольшую историю с большим количеством мелких деталей и подробностей. Потом в комнату приглашали одного из тех, кто был за дверью, и зачитывали ему получившийся текст. Затем входил еще один, и тот, кто только что услышал историю, пересказывал ее вошедшему. И так далее.
Самый последний участник эксперимента выдавал практически новую историю, поскольку многие детали первоначальной либо изменялись до неузнаваемости, либо исчезали вовсе, а вместо них появлялись новые. Вот так работает механизм искажения информации. Поэтому уберечься от сплетен практически невозможно. Ну разве что не выходить никуда из дома и ни с кем не общаться. Но такое поведение может породить еще более странные сплетни, чем активный образ жизни. Поэтому самый