Александр Бубнов

В царской ставке


Скачать книгу

трудном вопросе может быть и иной ход мыслей, а именно: рассуждения генерала Головина могли бы привести к желанной цели, т. е. к победе коалиции Антанты над Тройственным Союзом, лишь в том случае, если бы немцы, не добившись еще решения на французском фронте, перебросили с него значительные силы на Восток, для оказания помощи своей союзнице Австрии в критический для нее момент.

      Но полной уверенности в этом у Генеральных Штабов Антанты быть не могло, ибо весьма возможно было предположить, что, несмотря на критическое положение своей союзницы, немцы не перебросят на Восток сколько-нибудь значительных сил, до тех пор пока не разгромят Францию и не принудят ее к капитуляции.

      В этом случае Россия, ослабленная большими потерями в борьбе с Австрией, оказалась бы после разгрома Франции один на один с Германией, понесшей, правда, тоже потери в борьбе с Францией, но относительно менее для нее чувствительные, нежели для России ее собственные потери, по причине значительно лучшего снабжения германской армии боевыми припасами и значительно более быстрой и полной мобилизации всех ее сил.

      С другой стороны, как сие показал опыт всех минувших войн, Германия при выдержке характера могла бы добиться капитуляции Франции в значительно более короткий срок, чем этого могла бы добиться Россия по отношению к Австрии, ибо на пути русской армии к жизненным центрам Австрии лежали труднопроходимые Карпаты, которые эти центры прикрывали, тогда как на пути германской армии к жизненным центрам Франции, после разгрома ее армии на фронте, препятствий не было никаких.

      Сколь же на самом деле оказались для нас труднопроходимыми Карпаты и сколь громадны были наши потери в Галиции, особенно принимая во внимание острый недостаток боевых припасов, ясно показал опыт войны.

      Поэтому риск остаться даже после поражения нами австрийской армии один на один с германской армией был бы для нас слишком велик и был бы чреват катастрофой.

      Значит, не только в интересах Франции, но и в наших собственных интересах было не допустить разгрома ее Германией.

      Для этого необходимо было бы оказать Франции возможно более энергичную поддержку, которая могла быть достигнута в значительно большей мере непосредственным давлением на Германию, нежели разгромом австрийской армии, которым Германия при выдержке характера могла бы пренебречь.

      Опыт войны и показал, что именно непосредственное давление наше на Германию в Восточной Пруссии спасло Францию от разгрома.

      Насколько же велика была вероятность, что Германия могла бы пренебречь, во имя разгрома Франции, критическим положением Австрии, ясно видно из того, что после войны все военные авторитеты, даже в самой Германии, поставили в большую вину германскому верховному командованию отсутствие выдержки характера при нашем вторжении в Восточную Пруссию, выразившуюся в переброске двух корпусов на наш фронт, чем Франция и была спасена.

      Если сами немцы считают, что было возможно пожертвовать, во имя разгрома