миг оборвала сознание и сбросила Юлию в пучину восстанавливающего душевные раны беспамятства.
– Эй! Красавица! Очнись! – послышался сквозь беспокойную дрёму грубый мужской голос, и просыпающемуся сознанию потребовались долгие мгновения, чтобы понять, кто это.
Юлия открыла глаза и не удивилась, когда увидела перед собой многочисленные окровавленные тела, образовавшие уже целую гору. Их освещал слабый свет лун, благодаря которому можно было понять, что наваленные трупы помогут девушке вскарабкаться и выбраться из ямы.
«Но там ждёт солдат», – мрачно подсказала Ваня.
Она всё ещё лежала напротив и слегка улыбалась.
– Эй, как тебя? Юлия? Очнись! – Казалось, его громкий шёпот разбудит всю округу, и к яме сбегутся другие солдаты, но Юлия различила звуки праздника, устроенного в замке. Вояки, едва уничтожив обитателей замка и доказательства своих преступлений, решили закатить пьяную вечеринку. Что-то очень странное и страшное стояло и за визитом короля, и за смертями её родных, и за необычным поведением солдат Эльмира Третьего.
«Я убью его, хочешь?» – спросила, широко улыбаясь, Ваня.
– Что? – удивилась Юлия. Она вдруг осознала, что призрак сестры может воздействовать на настоящий мир. Ваня и раньше это делала, но как-то по мелочи. То занавеску колыхнёт, то вызовет лёгкий сквозняк, то стрелы метнёт в мишень, но, чтобы кого-то убить… ещё не было. – Нет!
«Но он один из тех, кто уничтожил семью ди Ванэско. И он хочет…»
– Я знаю, чего он хочет! – гневно прошептала Юлия. – Но я попробую с ним договориться!
«С этим отребьем?»
В голосе Вани слышалось явное сомнение, но Юлия вновь отринула молчаливое предложение сестры.
– Он всё-таки спас меня! А это что-то да значит! – Юлия еле растолкала слишком прижавшее её к холодной стене тело охранника. Она собиралась выбраться из ямы, пока пьяные солдаты гуляли.
«Это значит, что он тебя обесчестит!»
Но Юлия не слушала Ваню, а карабкалась вверх по бездыханным телам. Трупы уже одеревенели, были холодными и твёрдыми, и казались страшными поленьями, накиданными в яму, чтобы гнить. Юлия с отвращением хваталась рукой за части тел, быстро подтягивалась и с омерзением разжимала пальцы. Её передёргивало и трясло, но слишком большое желание жить толкало вверх, туда, где Энея и Яон освещали мир живых и раскрашивали его призрачным двойным цветом. Ваня картинно вздохнула и растворилась в слабом свете лун.
– А вот и наша прекрасная графиня! – радостно воскликнул солдат, когда увидел шевеление в яме и нагое тело девушки, показавшееся поверх кучи трупов. В свете голубой и зелёной лун обнажённость юной графини казалась более пленительной, и солдат в нетерпении пускал слюни и облизывался. – Давай руку, красавица! Я помогу выбраться!
«Ты не готова к этому… – прошептала в голове Ваня. – Домашняя девочка, никогда не знавшая боли и жестокости умрёт, если познает этот позор…»
– Заткнись! Я училась