"#i_003.jpg"/>
– Янли! Янли! Да стой же ты, сестрица Янли!
– Ну чего тебе? – Я поправила в корзинке аккуратный бумажный пакет с яйцами малого феникса и недовольно оглянулась на мелкого.
То есть на самом деле младший братец уже выше меня ростом, но все равно мелкий. Что опять случилось с этим ходячим несчастьем?
– Янли! Уф… – А-Лей уперся ладонями в коленки и попытался отдышаться, а потом вдруг схватил меня за руку. – Бежим скорее! Сейчас будут опального заклинателя продавать! Давай посмотрим!
– А-Лей! – возмущенно зашипела я, пытаясь выдернуть запястье из железных пальцев и притормозить. Как же… Брат тащил меня через рыночную толпу, как ветер пушинку. – С ума сошел?! Куда ты меня тянешь?!
Глупый вопрос, конечно… и так ясно. Рабский рынок – последнее место в здешнем сумасшедшем мире, в которое мне хотелось бы наведаться, а с того момента, как я попала в это тело, мне удавалось избежать неприятной экскурсии. Пока дурной любопытный «трактор» не поволок меня туда силой.
Слава богу, полтора года назад, когда меня вроде как убили на Земле, я попала не в традиционный древний Китай, – где женщина в некоторые периоды ценилась даже меньше, чем собака, – а угодила в другой мир. Но некоторые его особенности очень даже напоминали сказки, популярные в китайской части суши. В основном, надо заметить, страшные.
К примеру, рынок рабов. Несмотря на то, что там нет никакого смрада, избитых и сломленных людей, прикованных к столбам огромными цепями, голых измученных женщин и прочего описываемого в исторических книгах антуража, для меня торговля людьми – диковато и неприятно.
Так или иначе, но «товар» делился на три категории: рожденные в неволе изначально, ставшие рабами за долги или преступления и демонические создания. Последние предлагались на столичном рынке и стоили баснословных денег. Мало просто поймать демона живым, надо еще и усмирить его до состояния покорности и обезопасить для будущего хозяина. Они-то ведь не в каменоломне нужны – а в постели. Тут их продают исключительно в качестве наложников…
Тьфу ты! Хорошо хоть, мы не на демона бежим смотреть. Вот глупость-то!
– А-Лей, я тебя убью, – уже спокойно пообещала я, сообразив, что ругаться и брыкаться бесполезно. – И не гони! Давай-ка помедленнее. Иначе пожалеешь, когда в следующий раз папенька задаст тебе трепку и приползешь ко мне за мазью от синяков. Намажу жгучим перцем, будешь знать.
Угроза была серьезная, я пару раз уже проучила так некоторых чрезмерно пакостных товарищей. Жаль, слова не подействовали – А-Лей в целом хороший брат, но иногда на него «находит». Как, к примеру, сейчас. Ладно, но скандалить на рыночной площади – урон, прежде всего, моей репутации. Слишком дорогой ценой та далась мне после попадания сюда, чтобы рушить ее за один раз. Поэтому улыбаемся и машем, в смысле бежим. Не теряя чувства собственного достоинства.
Сложно, конечно, когда тебя волокут на буксире посмотреть, как будут продавать опального заклинателя. Прелесть. За что бы зацепиться, чтобы притормозить незаметно? Не хочу, кроме волшебного мира, ни с того ни с сего получить на свою голову еще и затертый штамп пошлого женского романа про попаданку: сейчас он окажется невиновным сексуальным красавчиком, и я должна буду героя спасти. А потом начнутся настоящие неприятности.
Вот зараза! Не хочу! Я только-только привыкла и устроила свою жизнь более-менее удобно и комфортно! Нашла интересное занятие, добилась относительной свободы. И на тебе.
– Пришли уже! – радостно выдал довольный ишак, притормаживая у высокого помоста с красными флагами.
– Вижу. Ну, спасибо, младший братец… – Я спрятала кривую ухмылку под вуалью, которой задрапирована шляпа. Научилась строить из себя нежный цветочек, но временами физиономию все равно саркастично перекашивало, и люди пугались. А традиционная, хотя и необязательная, вуаль пришлась очень кстати.
И что тут у нас? Выглядел рынок на удивление чисто и опрятно и смахивал на выездную службу занятости. Покупателям, столпившимся вокруг помоста, перечисляли умения и достоинства рабов, возраст, здоровье… ни дать ни взять – «зачитывали резюме». И предъявляли предмет торгов, выставив наподобие табуретки.
Если за рабом числился долг, то продавался он на определенный период, от года и более. То же самое и с преступниками: раб не сидел в тюрьме на дармовых харчах, а отбывал повинность у хозяина, в шахтах и прочих местах. Пожизненных сроков у этой категории обычно не было, поскольку за серьезные преступления здесь казнили.
Слава всем богам – не в этой части города.
Не могу сказать, что мне нравится подобная практика, но логика в ней есть. Жаль, ею никто не ограничивается.
Сегодня на помост уже выставили парочку должников по распискам, нечистую на руку служанку и мелкого рыночного воришку. Но не перечисленные выше бедолаги собрали на площади аншлаг… Как всегда, самое вкусное организаторы припасли напоследок.
– Сейчас покажут! – Братец аж подпрыгивал от энтузиазма.
– Низвергнутый небожитель, – торжественно