рук, четыре из которых отрубил ему Тор. Старкатер – «одинический» (тесно связанный с Одином) герой, и, чтобы снискать его благоволение, осуществляет ритуальное убийство короля Викара. В ночь накануне жертвоприношения Старкатер вместе со своим воспитателем прибывает на остров, где на лесной поляне видит 11 человек, восседающих на престолах; 12-й престол занимает воспитатель Старкатера, и присутствовавшие (видимо, боги) приветствуют его как Одина. Как уже отмечалось, Один дарует Старкатеру три жизни[139].
Поскольку сам Старкатер тесно связан с верховным богом скандинавской мифологии и, весьма вероятно, сам олицетворяет «сниженное» божественное начало, власть его, к которой он стремился, носила не просто чисто светский, а более всеобъемлющий, «самодержавный» характер, на что и указал словом tyrannico Саксон Грамматик. Точно так же «сниженным» образом скандинавского божества является и Фротон I. Одно терминологическое совпадение при описании характера власти Траннона и той, к которой стремились на Руси Фротон и Старкатер, могло бы быть случайным совпадением, однако на некий сакральный характер власти указывает и значение приводимого датским летописцем имени второго русского короля Олимара, которое будет рассмотрено нами отдельно. Рождение Боя в результате брака верховного скандинавского бога с рутенской княжной – сюжет, который Саксон Грамматик без всякой видимой необходимости ввел в свое повествование, поскольку в скандинавской мифологии уже существовал миф о рождении сына Одина-мстителя за Бальдара, – также указывает на то, что в глазах данов правящая династия Прибалтийской Руси имела божественное происхождение. Кроме того, ниже будет рассмотрен миф о браке прародителя западнославянской княжеской династии Антюрия с богиней, причем их внуком являлся Алимер. Все эти случаи, рассмотренные в совокупности, говорят о том, что изначально характер власти первых русских королей, упомянутых в «Деяниях данов», был не только светским, но в той или иной степени сакральным, чему имеются соответствия как в славянской, так и в индоевропейской традиции.
Если мы обратимся к материальной стороне жизни, то, на основании лингвистических данных, мы вправе утверждать существование в Прибалтийской Руси достаточно развитого земледелия, способного оказать влияние как на образование названия соседнего балтского племени куршей, так и на прибалтийско-финские языки. Весьма вероятно, что в силу достаточной степени развития русы господствовали по крайней мере над частью соседних аборигенов. О подчиненном положении этой Руси части эстонских племен указывает как весьма раннее заимствование славянского слова суд, так и расположение Роталии в западной части современной Эстонии. О том, что господство это не ограничивалось исключительно приморскими областями, где сохранилась русская топонимика и ономастика, свидетельствует и эстонское предание о князе Руссипапе из Угаунии. Кроме того, Саксон Грамматик с самого начала описывает русов как