Надежда Тэффи

Ведьма (сборник)


Скачать книгу

начался благовест.

      Но к трем часам неожиданно прекратился, звонари явились для переговоров.

      – Воля твоя, обижаешь ты нас. Над нами вон и ребята смеются. За двугривенный работай для него весь день!

      – Что ж, братцы, так договаривались.

      – Темного человека обойти легко.

      – Попробовал бы сам, коли так просто.

      – Всю головушку за день-то разломит…

      – Рука онемеет.

      – Сказано – двугривенный. Не хотите – не надо.

      – Эдак обижать. – Ушли.

      Тишина. Благодать.

      – Чего это и другие-то никто не звонит?

      Вечером под колокольней завопили голоса. Драка. Это звонари, сторожившие колокольню, вздули какого-то любителя, хотевшего позвонить.

      Никого не пускали.

      – Живоглотову душу радовать не дадим.

      Дежурили четыре дня с утра до позднего вечера. Никого не пустили и сами не звонили.

      Когда дяденька уезжал восвояси, оба звонаря – и Егоров, и Гвоздев – подошли к крыльцу, подбоченившись.

      – Что? Купил дешево? Повеселил душеньку?

      – Что поделаешь, ребята, – подмигивал дяденька провожавшим хозяевам. – Ничего не попишешь! Надо бы мне сразу согласиться, а я вон поскупился, а потом заупрямился. Ну, сам себя, значит, наказал. На будущий год приеду, тогда сговоримся. Не поминайте лихом!

      Свой человек

      Федор Иваныч получил на службе замечание и возвращался домой сильно не в духе. Чтобы отвести душу, стал нанимать извозчика от Гостиного двора на Петроградскую сторону за пятнадцать копеек.

      Извозчик ответил коротко, но сильно. Завязалась интересная беседа, вся из различных пожеланий. Вдруг кто-то дернул Федора Иваныча за рукав. Он обернулся.

      Перед ним стоял незнакомый худощавый брюнет с мрачно-оживленным лицом, какое бывает у человека, только что потерявшего кошелек, и быстро, но монотонно говорил:

      – А мы таки уже здесь! Разве я хотел сюда ехать? Ну, а что я могу, когда она меня затащила? За паршивые пятьсот рублей, чтобы человека водили как барана на веревке, так это, я вам скажу, надо иметь отчаяние в голосе!

      Федор Иваныч сначала рассердился, потом удивился. «Кто такой? Чего лезет?»

      – Извините, милостивый государь, – сказал он, – я не имею чести…

      Но незнакомец не дал договорить.

      – Ну, я уже вперед знаю, что вы скажете! Так я вам прямо скажу, что у вас я не мог остановиться, потому что вы мне не оставили своего адреса. Ну, у кого спросить? У Самуильсона? Так Самуильсон скажет, что он вас в глаза не видал.

      – Никакого Самуильсона я не знаю, – отвечал Федор Иваныч. – И прошу вас…

      – Ну, так как вы хотите, чтобы он сказал мне ваш адрес, когда вы даже и незнакомы. А Манкина купила ковер, так они уже себе воображают… Ну что такое ковер? Я вас спрашиваю!

      – Будьте добры, милостивый государь, – удосужился вставить Федор Иваныч, – оставьте меня в покое!

      Незнакомец посмотрел на него, вздохнул и заговорил по-прежнему быстро и монотонно:

      – Ну, так я должен вам сказать,