как Юлий в ресторане извлёк из кармана пачку сторублёвок в банковской упаковке. «Это были не мои», – был ответ.
…Уехать в Сочи не удалось – Эльвиру не отпустило начальство, да и сама она не очень настаивала.
Через два дня прямо в гараже сгорела «Волга». Круг сужался. Герцог понимал, что следующей атаке может подвергнуться Эльвира. Не знал, какой мощности будет она. Тем не менее бросился за помощью к бывшим друзьям-фарцовщикам и… опоздал.
В квартиру проникли глубокой ночью.
Эльвира, проснувшись от шума в прихожей, попыталась зажечь ночник, но кто-то большой и тяжёлый подмял ее, зажал рот. Женщина с силой рванулась. Тогда другой схватил её липкими руками за ноги. Вспыхнула люстра. Перед Эльвирой стояли трое запыхавшихся верзил. У Рыжего, как резиновое, ходило ходуном изрытое оспой лицо.
Из темноты другой комнаты появился четвёртый.
– Там никого…
Рыжий расщепил рот-щелочку.
– Где хахель?
Эльвира поправляя разорванную ночную рубашку, беззвучно заплакала.
– Где хахель? – повторил Рыжий и, качнувшись, точно падая, ударил женщину в лицо, но она втянула голову и удар пришёлся в лоб.
– Это ей что? – прошипел черноволосый со шрамом через всю щеку. – Пытать её!
Эльвира подняла глаза на Рыжего, чувствуя, что он главный.
– Я не знаю, где он, – облизывая окровавленную нижнюю губу, едва слышно ответила она.
– Врёт паскуда, знает, – Чёрный сделал шаг вперед к кровати и нанёс удар снизу в челюсть. Кровь полилась изо рта ручьем. Обезображенное болью лицо стало восковым, но в глазах блеснули ненависть и упрямство, более жгучие, чем страх пыток, высушили её горло, – в ответ она только проворчала что-то невнятное…
– Что-о?! – заорал Рыжий. – Ты что бормочешь, стерва?
– Ненавижу, – сквозь кровавые пузыри изо рта не произнесла – выдохнула женщина.
Тогда Рыжий бросился на неё, запустил большие пальцы в рот, рвал ей губы, вертя голову. Остальные начали пинать ногами обмякшее тело.
Через какой-то миг нападавшие разом отвалились.
Женщина, подрагивая, лежала навзничь на кровати. Из ноздрей, из угла разорванного рта ползла густая тёмная кровь. Сорочка превратилась в лохмотья, на вздувшемся животе – огромные чёрные пятна. Она потеряла сознание.
– Воды! – скомандовал Рыжий.
Кто-то схватил огромную вазу с цветами, опрокинул содержимое на лицо Эльвире.
Она застонала. Медленно очнулась. Глаза, сначала бессмысленные, налились ужасом. Мокрое лицо её сморщилось от безмолвного плача. Она попыталась приподняться на одной руке, в ладонь впились шипы выпавших из вазы роз…
Неожиданно для наблюдавших за ней налетчиков Эльвира вскочила на ноги, – последний проблеск жизненной, но уже обречённой, энергии, – опрокинула двоих, оттолкнула третьего, и, схватив медвежонка, стоявшего у изголовья кровати, выбросилась в обнимку с ним с пятого этажа.
На следующее утро Герцог,