представьте, что же я должен был почувствовать, когда ее интимный мир неожиданно раскрылся передо мной? Самое сокровенное, тайное, почти всегда намеренно сокрытое от мужских глаз, – это ванная комната женщины. Я сильно переживал, что что-нибудь забуду, поэтому достал мобильник и сфотографировал все самые важные детали. А дома я составил очередной список. С предметами и гипотезами относительно того, что это может значить в контексте образа Кати.
Я делал выводы, не заботясь о том, что они могут быть неверны. Точнее, во мне поселилась абсолютная уверенность в том, например, что зубная щетка зеленого цвета – ее, и то, что она лежит на полке душа, означает, что Катя принимает его с утра, и там же для удобства чистит зубы, что, в свою очередь, означает… Я никогда не увлекался ни психологией, ни косметологией, но тем не менее размышлял с видом знатока. Находчивость в построении гипотез доставляла мне невиданное удовольствие.
С удовольствием росла тревога за собственное умственное здоровье. Вместо того чтобы познакомиться с девушкой, я вечерами напролет расшифровываю значения предметов интерьера ее жилища. К тому моменту прошло более трех месяцев после моего знакомства с Катиной рукой, и я наконец созрел для того, чтобы перейти к решительным действиям.
Как-то раз на уроке я завел непринужденную беседу с преподавателем на весьма отвлеченные от саксофона темы. Этот трюк, в смысле непринужденные беседы, удается мне обычно с большим трудом. Но я приложил все усилия и свой шарм, которого у меня совсем мало, если не считать способность краснеть и мямлить в самые неподходящие моменты шармом. Тогда я весьма очарователен. В общем, я, как мне показалось, плавно подошел к тому, чтобы задать сокровенный вопрос. И ответ мне не понравился.
Да, моя муза была уже чьей-то чужой. Сергей жил со своей женой. Впрочем, можно было не затевать и непринужденного разговора, а обратить внимание на определенный палец определенной руки Сергея, которое украшало обручальное кольцо. Но мое воспротивившееся реальности бедное сердце потребовало более веского подтверждения трагедии всей моей жизни.
Я понял, все кончено. Я настраивал себя, я пытался забыть эту руку и не мог. Я продолжал исследовать квартиру, вслушиваться в шорохи соседней комнаты, мечтать о том, что к домофону подойдет она.
К слову, мои успехи на саксофоне можно назвать феноменальными, учитывая, что я постоянно думал о другом, прислушивался не к музыке, а к квартире, смотрел не в ноты, а вокруг. Вероятно, прогресс был из-за того, что я много музицировал дома. Мало времени посвящая упражнениям, с упоением исполнял простые, доступные мне мелодии, мечтая очаровать Катю музыкой. Блуждая в красоте нескольких нот, почти всегда фальшивых, я все же получал столько удовольствия, что постепенно мои воображаемые успехи стали почти реальными. Говорят же, мысль материальна, а в силе и настойчивости моей мысли можно не сомневаться. Музыка лилась от сердца, которое надеялось биться в такт с тем, что качало кровь к самой прекрасной руке на свете.
Все изменилось