о состоятельности во время него или о чувстве близости после него. Они могут захотеть поэкспериментировать с большим количеством его разновидностей или устыдиться своего желания. Они могут чувствовать вину за то, что занимаются сексом с “неправильными” людьми – например, не того пола, возраста или семейного положения – или им скучно заниматься этим с “правильными” людьми. Они могут беспокоиться о том, что не достигнут оргазма или достигнут его слишком рано.
Тема секса возникает в психотерапии так часто потому, что связанные с ним удовольствия, одновременно, желанны и запрещены. Это конфликт, который затем приводит к психологическому расстройству, и потому, что секс так часто является средством, с помощью которого мы выражаем целый ряд других чувств и удовлетворяем множество других потребностей. С помощью секса мы устанавливаем или избегаем эмоциональных связей, утверждаем или подрываем наше чувство мужественности или женственности, а также облегчаем повседневные тревоги и напряженность. Часто сексуальное возбуждение – или, что более распространено, его снижение – является первым признаком проблем в отношениях, пресловутой “канарейкой в угольной шахте[1]”. Наши чувства по поводу того, как, где и почему возникает сексуальное возбуждение, часто являются окном в глубочайшие уровни нашей психики и глубочайшие источники наших страданий и удовольствий.
Но мы все ещё не понимаем этого. Если вы спросите людей, почему кого-то вроде моей пациентки Джен возбуждает грубое и бесчувственное сексуальное использование, некоторые пожмут плечами и предположат, что сексуальное возбуждение, как и любовь, по сути своей таинственно, неизмеримо, и эту тему лучше изучать художникам и поэтам, чем психотерапевтам. Другие сказали бы, что сексуальные предпочтения просто биологичны по своей природе – гормоны создают желание. Некоторые люди, включая многих сексопатологов и исследователей, могут возразить, что сексуальные предпочтения усваиваются в детстве посредством подражания и ролевого моделирования. Джен, например, могла подвергаться насилию, когда была маленькой, и повторить этот паттерн в своей воображаемой жизни, став взрослой. Третьи, включая многих феминисток и социологов, указали бы на влияние гендерных конфликтов, сексуальных стереотипов и сексизма на формирование ролей, которые женщины и мужчины, как гетеросексуальные, так и гомосексуалисты, принимают в сексуальных отношениях.
Однако ни одна из этих теорий на самом деле не объясняет первопричину сексуального возбуждения. Те, кто думает, что это случайность человеческого сердца, конечно, полностью дискредитируют поиск причин, подразумевая, что, объясняя сексуальное возбуждение, мы лишаем его силы. Они считают, что попытки рационального объяснения несправедливы по отношению к присущей сексуальной страсти спонтанности и таинственности. Романтики ошибаются. Объяснение секса не избавит нас от этого, так же как понимание физических законов Вселенной