пузырей, радужно переливалась на спиртовке. Из неё шёл пар, ели видный в серой комнате перед рассветом.
Фэйри закончил что-то набирать, и сообщение, пискнув, улетело к своему адресату.
Гэл, ждала, направив на него дуло. Наконец он поднял глаза. И ухмыльнулся.
– Думаю, ты знаешь, что это за игрушка, – снимая с предохранителя, спокойно сказала Гэл, – убирайся вон отсюда! Это мой дом.
– И не подумаю! – он вытянул длинные ноги, – иди лучше ко мне. Ещё есть время поспать до утра. Или ты меня всё ещё боишься?
– С чего ты взял, что я тебя боюсь? Давай по-хорошему! А то…
– Ну, ты вроде бы боялась больших насекомых, – невозмутимо продолжал Фэйри, потихоньку пересаживаясь ближе и ближе, – саранчу, богомола, крупных бабочек из Танзании?!.. А то что? Вышибешь мне мозги? Или сердце?
Дуло беретты теперь смотрело на его грудь. Но ни один мускул на лице, ни одно крыло не дрогнули.
Гэл шмыгнула носом.
– Откуда ты… всезнающий такой?! Не приближайся! Я выстрелю.
Фэйри встал, почти вплотную:
– Док звонил. Стреляй.
Гэл резко повернулась и выстрелила раньше, чем осознала его слова.
(Всех сталкеров учили этому приему – держать в уме сразу две цели, смотреть на одну и поражать другую, ориентируясь на боковое зрение. «Сложно, но возможно», как говорил старый инструктор).
Колба разлетелась миллионом брызг. Картины пострадали, почти наверняка!
– Док звонил?!
– Что ж ты наделала, Гэл! – взвыл Фэйри, кидаясь в алхимическую. – Два года упорного труда богомолу под хвост! О-о-о-о! Все пропало. Мой летучий элексир! Вдребезги! Хоть бы иногда промахивалась, сестры твои гарпии!
– Я просто прекратила этот цирк.
Он зло зашипел! Но его силуэт уже начал колебаться и поплыл, крылья бессильно пообвисли.
– Такая роскошная иллюзия пошла прахом… у меня же презентация через неделю по «Сказкам и суевериям Ирландии»! Что я теперь покажу?!
– Что?! Иди в ванну перекидываться. Этого зрелища я точно сейчас не вынесу! – Фэйри поплёлся в ванну. Павлиньи крылья теперь бесполезно волочились по полу.
– Даже опробовать их не успел, – разочарованно протянул он, опираясь о косяк.
– Иди, иди, только скажи сначала, как врубить электричество. Я нам кофе сварю. И оладьи пожарю. Ты голодный, наверное.
– Самый левый тумблер на щитке, – сказал он и закрыл дверь.
– И приготовься рассказать, что доктор тебе про меня наплёл! – крикнула она.
Дождавшись шума воды, Гэл отправилась вниз.
Арман вошёл на кухню точно в тот момент, когда последние оладьи перекачивали со сковороды на блюдо.
Свежевыбритое лицо сияло обаятельной улыбкой, а шёлковый халат цвета красного вина подчеркивал прекрасную фигуру. Лишь седая прядь, которой раньше не было, протянулась вдоль левого виска. Охапка желтых нарциссов из сада в одной руке, другой он придерживал карман.
– Пристрой цветы в вазу. Приятно видеть на столе