Как и сатиров, кентавров, речных богов и других мелких божеств. Но Ареса это не слишком беспокоило.
– И вот, я открываю люк, выхожу, – он убедительно сжал пудовый кулак и обвёл грозным взглядом богинь, собравшихся в большой каюте, отведённой для отдыха и советов, – они бросаются ко мне, жалкие черепахи! Мой меч разрубает их пополам, одного за другим, одного за другим! Железо плавится, выстрелы… – бог сделал эффектную паузу, – ни один не достигает цели!
– Конечно, – раздался бас Гефеста, – после моего огня ни один прицел не может сработать как надо. Да и Гермесов кадуцей напрочь отшиб им мозги.
– Что ты хочешь сказать? – Арес перевёл тяжёлый взгляд на брата.
– Только то, что это наша общая победа, – невозмутимо ответил тот.
– Но нам всё равно пришлось улететь… – вздохнула Аглая.
– А что нам было делать? – пожал могучими плечами Гефест, – Та планета совершенно непригодна для нормальной жизни.
– Мы никогда не найдём вторую Элладу, – проговорила Эйрена, её всегда спокойное лицо исказила горестная гримаса.
– Вторую – нет, но что-то приемлемое присмотреть можно. У Аполлона с Гермесом есть кое-какие расчёты, я верю, что у них получится привести нас туда, куда нужно.
– Скорей бы, – к Гефесту приблизилась Афродита, протянула было руку, чтобы тронуть за плечо, но, увидев лицо бывшего мужа, грациозно подплыла к Аресу и кокетливым жестом поправила безупречно уложенные золотые локоны, – здесь невыносимо. Кто может долго это терпеть? Разве что небесные, они привычные…
Афродита была не права. Небесные божества переживали их вынужденный полёт ещё тяжелее чем она. Небо – неподвластное им, чужое и нескончаемое, пугало их. На первой же планете, которую боги попытались осмотреть, Эос поспешила подняться в воздух, размять побаливающие от долгого бездействия крылья. Вернулась она дрожащая, вся в слезах. Румянец поблёк, в карих глазах, обычно светившихся лукавством и жизнелюбием, застыл ужас. «Оно не принимает меня! – жаловалась Заря брату, вцепившись в его руку. – Я всегда буду ему чужой!» Гелиос окинул багрово-серый небосклон внимательным взглядом и выехать на него не рискнул. Дни напролёт проводил он у иллюминатора, хмуро провожая встречающиеся на пути звёзды. Погасший солнечный венец был брошен в углу каюты.
Селена же спала и не желала видеть ничего вокруг, на неё вскоре махнули рукой. Иногда она выныривала из грёз, но стоило ей лишь взглянуть на проплывающую мимо бездну, как её охватывала неодолимая тяга шагнуть в неё, стать её частью. Содрогаясь от такой перспективы, богиня луны предпочитала забыться сном. Иногда её навещала давняя подруга, Нюкта. Ночь оставалась рядом, не позволяя Селене сделать безумный шаг. На неё наваждение не действовало, напротив, иллюминатор казался ей окном в Тартар, похожим на окна её собственного дворца. Бывшего дворца.
Нефела и Диона чувствовали себя гораздо лучше. Сначала их тоже накрыло ощущение безнадёжности и никчёмности