различить бледное изможденное лицо арестанта. Оковы вжимали мужчину в железный стул, призраки инквизиции окружали его. Арестант прерывисто дышал, слизывая кровь с распухших губ. Его мутный взгляд остановился на вошедшем инквизиторе, и он обреченно прошептал:
– Я нифефо не фнаю, я нифево не фкафу!
«А над тобой уже немного поработали, не правда ли?» – оглядел Фергюс чернеющие дыры на месте зубов.
– Еще как скажешь, – прошипел призрак, склоняясь над несчастным. – На кого ты работал?
Арестант упрямо молчал. Призрак потянулся к ящику на столе и достал оттуда щипцы с длинными заостренными концами. Он зажал в руке инструмент и с громким скрежетом провел им по столу, глубоко вдавливая концы в деревянную поверхность, потом приблизил оружие к лицу арестанта.
– На кого ты работал? – повторил призрак. Конец инструмента дотронулся до щеки допрашиваемого.
– Я нифефо не фкафу!
«Все вы так говорите. Еще немного, и ты расскажешь все», – решил Фергюс, заметив, как дрожат губы несчастного. Таких инквизитор видел ежедневно: все упорно молчаливые, упрямые, уверенные в том, что выдержат боль. Поначалу. Но стоит волшебному ящику открыться, стоит арестантам ощутить прикосновение холодного инструмента к коже, как они готовы рассказать и подписать что угодно, лишь бы пытки прекратились. И через некоторое время на стуле появляется новый допрашиваемый, который повторяет судьбу своего предшественника.
Сегодняшний арестант, как пояснили призраки, знал о секретных тоннелях, через которые убийца добрался до короля Грегора.
– Его зовут Роиль, он работал в Королевской башне, – шепнул Фергюсу один из призраков.
– Связан с советниками, – кивнул старик. Только они знали об указе. С момента смерти Грегора инквизитор жалел о том, что при последнем разговоре не спросил, с кем из советников король успел обсудить указ. Это сузило бы круг возможных заговорщиков и ускорило бы поиски.
Призрак ударил арестанта по щеке и поделился с инквизитором:
– Вряд ли он убийца. Скорее, поделился с кем-то информацией о тоннелях, надо только узнать, с кем именно. Но он не признается, паршивец.
– Я нифево не фкафу! – подтвердил арестант. – Я нифефо не фнаю!
– Да-да, я слышу это каждый день, – усмехнулся инквизитор.
Фергюс неспешно прошелся по допросной комнате, желтый свет упал на его безобразное лицо с отросшей за неделю седой щетиной. Арестант поднял голову и поморщился не то от боли, не то от вида инквизитора. Лицо Фергюса в ответ исказилось в плотоядной улыбке.
– Знаешь, кто я, друг мой?
– Фнаю. Лофт Кетинпефк, фофетник и инкфифитоф.
– Ну вот, а говорил, что ничего не знаешь. Получается, ты обманул меня, Роиль?
Арестант энергично замотал головой.
– Я нифефо не фнаю пфо тоннеи.
– А мои друзья, – Фергюс указал на призраков, – утверждают, что знаешь. Хочешь сказать, эти уважаемые люди меня обманывают?
Арестант