вечер, стало темнеть, и Василий запек улов, коим и поужинал, открыв-таки прихваченную бутылку белого вина. Почему-то именно в этот день как никогда остро захотелось вернуться назад в свое беззаботное и счастливое детство…
Странно, но в этот раз уснуть Орлов почему-то долго не мог. Выбрался из палатки и долго сидел в раскладном кресле, наблюдая за птицами и провожая взглядом проходящие вдалеке корабли. А потом стало не до сна, началось обещанное радиоведущим северное сияние. Величественное и завораживающее зрелище. Он не раз и не два наблюдал это явление, но каждый раз оно для него было, как в первый раз. Но сейчас было особенно хорошо, тело наполнила необычайная легкость…
Василий очень долго не отрываясь смотрел на светящиеся зеленые переливы в небесах, да так, что сам не заметил, как вошел в сомнамбулическое состояние и, не отдавая себе отчета в собственных действиях, встал и, словно лунатик, подошел к каменному лабиринту, а потом двинулся по тропе, чего он давно не делал. С далекого детства не делал. Лишь где-то на грани сознания пульсировала одна мысль-желание: вернуться в прошлое и изменить свою как-то криво сложившуюся, на удивление серую жизнь…
Вот он дошел до центра и встал на центральный камень. В следующий момент Василий ощутил себя невесомым, а потом его словно начало высасывать из тела. Мгновение, и Василий Васильевич Орлов рухнул как подкошенный.
1
Василий Орлов открыл глаза и медленно осмотрелся. Обстановка, мягко говоря, его несколько удивила, да и в целом не понимал, что произошло и где он. Было сумрачно. В качестве единственного источника света выступало небольшое квадратное окошко над низкой дверью, настолько низкой, что в окно можно было посмотреть, встав напротив него. Ну как окошко? Просто отверстие без намека на остекление, так что при желании еще и голову можно высунуть для лучшего обзора. При нужде его можно закрыть ставней изнутри.
Да и за окном тем, похоже, наступил вечер или просто установилась пасмурная погода из-за темных грозовых туч, затянувших все небо.
– Или все вместе… – пробормотал он. – Пожалуй, что пасмурный вечер.
Почему такой вывод? Ну так пахло сыростью и свежестью, как бывает после дождя. А после дождя облачный покров все-таки, как правило, хоть частично, но рассеивается…
– Так это что, я минимум сутки тут валяюсь?.. – дошла до него ситуация.
Глаза адаптировались к сумраку, и Василий, еще раз обведя взором вокруг, наконец смог определить, что помещение довольное большое, квадратов на двадцать, прямоугольное. Стены бревенчатые, но сложенные не классическим срубом, а стоят вертикально, вкопанные в землю. С обработкой тоже не заморачивались: бревнышки кривые, и если бы не напихали мха, зияли щели. Вдоль стен стоят широкие лавки, под которыми лежали плетеные корзины и ящики-сундуки, при этом он сам почему-то лежит не на одной из них, а по центру, по всей видимости, на столе.
Было не слишком мягко. Шкура, на которой он, собственно,