Чингиз Айтматов

Ранние журавли


Скачать книгу

– а, мол, плевать, пойду работать. Да разве для работы одной живет человек? Как ты думаешь, Анатай?

      Анатай начал было что-то объяснять, но потом признался:

      – Не знаю.

      – Я тоже не все знаю, – сказал Тыналиев, – но не будь войны, пошел бы учиться, еще поучился бы.

      В классе послышался откровенный смех. Смешно – совсем уже взрослый человек, сам председатель колхоза, а хочет учиться. А им уже надоело, так надоело в школе!

      – А что смешного? – улыбнулся Тыналиев. – Да, ребята, очень хотел бы учиться. Это вы потом, попозже, поймете.

      И тут, пользуясь моментом, кто-то в классе перебил председателя:

      – Башкарма-агай, а правда, что вы прыгали с самолета?

      Тыналиев кивнул.

      Мальчишка не унимался:

      – Вот здорово! А не страшно? Я один раз с крыши табачного сарая прыгал на кучу сена – и то колени задрожали!

      – Да, прыгал. Но только с парашютом, конечно, – объяснил Тыналиев. – Это такой купол над головой, он распускается, как юрта…

      – Знаем, знаем, – хором загудел класс.

      – Ну так вот, мы были десантом. Прыгать с парашютом – это была наша работа.

      – А что такое десант? – снова раздался чей-то голос.

      – Десант, говорите? Это отряд подвижный, боевой, который забрасывается или отсылается куда-нибудь для выполнения особого, важного задания. Ясно, понятно?

      В классе молчание.

      – В десанте может быть несколько человек и много тысяч людей, – объяснил Тыналиев. – Важно, что десант уходит в тыл врага и действует самостоятельно. Если все понятно, расскажу как-нибудь в другой раз. А сейчас займемся делом. Анатай, ты садись, что ты стоишь? Твой отец тоже на фронте воюет.

      – И мой!

      – И мой тоже!

      – И мой!

      – И мой!

      Тыналиев поднял руку:

      – Я все знаю, ребята. Не думайте, что я только колхозом занят с утра до вечера. Я знаю всех, кто в армии, кто в госпитале. Я всех вас знаю. Потому и пришел к вам. Так вот, Анатай, и ты пойдешь добывать хлеб отцу, и тебе придется на год, а возможно, и больше, оставить школу.

      – Я тоже! И я! И я! – начали было выскакивать некоторые. Ведь каждый в таких случаях мнит себя героем. А тут такая оказия – в школу не ходи. Работай на лошадях. Чего еще надо?

      – Нет, погодите! – успокоил их председатель. – Так не пойдет. Только те, кто уже имел дело с плугом. Вот ты, Эркинбек. Ты тоже пахал огороды? Отец твой погиб под Москвой, я это знаю. Многие отцы и братья погибли. Тебя тоже, Эркинбек, прошу. Помоги нам. Придется тебе землю пахать вместо учебы в школе. Ничего не поделаешь. А матери твоей я сам объясню…

      Потом председатель Тыналиев назвал еще двоих ребят – Эргеша и Кубаткула. И сказал, чтобы завтра с утра все названные им были на конном дворе на утреннем наряде бригадиров.

      Дома, уже поздно вечером, когда собирались ко сну, Султанмурат рассказал матери о том, как в школу приезжал председатель колхоза. Мать выслушала молча, устало потирая лоб, – целый день в колхозе, на ферме, вечером дома с детьми, – а Аджимурат, глупый, возликовал некстати:

      – Вот это да!