кавалеров в колготках.
У входа висело зеркало, и я уставилась на своё отражение. Волосы подсохли в дороге и теперь красивой волной спускаются до груди. Белая майка с простым лифчиком не скрывают ореолы груди, мои губы вызывающе набухли и сквозь них проступают клыки. В синих рваных джинсах с пятнами крови, в простых кроссовках, я выгляжу как взъерошенный воробей, девчонка, прибежавшая на свидание. Я переродилась в хищника, изображающего жертву. Маскировка соблазна в золотой упаковке с дерзким налётом невинности.
– Это ему следует меня бояться, – нагло отвечаю Олову, глядя глаза в глаза.
Мой взгляд задержался, удерживая и его. Я что-то сделала. Будто поймала кота в капкан, заворожила. И, испугавшись сделанного, моргнула. Чары рассеялись, а Олов густо покраснел. Он так и не понял, что произошло. Впрочем, как и я.
В гостиной горел камин, пуская тёплый, уютный свет по стенам. В одном из кресел развалился Ян, разодетый в красный халат с толстым ворсом. Он читает книгу, покуривая сигару, его босые ноги нежатся в густом ворсе пушистого ковра. На кофейном столике остывает глинтвейн и стоит вазочка с мармеладом в сахаре.
Моё внимание привлёк столик возле окна. Под высокой металлической крышкой прячется ужин – говяжий стейк с кровью и картошка фри, от которых ещё исходит пар. Я втянула запах, блаженно прикрывая глаза. Как же давно я не ела людскую еду! Вампиры питаются кровью…
– Нет, – раздаётся голос из-за высокой спинки кресла. Рядом с Яном встаёт Олов, что-то передавая ему на вампирском языке, а потом, кивнув мне, вампир удаляется, плотно прикрыв за собой дверь.
Я нутром чую, что кроме нас троих, в особняке больше никого нет. Глухая ночь посреди нигде и звук отъезжающей машины. Ян задумал что-то необычное.
– Ты читаешь мои мысли или к чему это сказано? – интересуюсь так, будто мне совсем не интересно.
– Мы можем есть мясо. Так что ужин для тебя. Если понравится, конечно. Вкус приятный, но нет насыщения. Поэтому мы редко едим. Последствия никто не отменяет.
Ян выглядывает из-за кресла. В свете от огня его лицо приняло почти мальчишеское выражение. Этакий херувимчик в красном. Но образ схлынул и меня накрывает почти болезненная волна злости и радости. Когда же я перестану так на него реагировать?..
– Поешь, Дари. Ты устала и проголодалась. Пусть человеческая еда немного поднимет тебе настроение, – мягко добавляет он, заметив перемену эмоций на моём лице.
Желая подразнить его, я съела картофелину, а потом подхватила с тарелки кусок мяса, захватила салфетку и переместилась на кресло рядом с Яном.
Стейк оказался очень вкусным. Мои рецепторы взбесились от остроты и сладости мраморной говядины. Прежде мне не приходилось есть ничего подобного! Или же так чувствуют еду вампиры? По пальцам вдоль ладоней к локтям стекает сок, падая на салфетку, губы умаслились жиром, и я от наслаждения закрываю глаза, доев мясо и облизав руки.
Ян прав. Еда вкусна, но нет чувства сытости. Даже наоборот, разыгрался аппетит,