себе знать не давал. После того, как они расстались этим утром, Аня его не видела, и считала это не плохим знаком. Если бы что-то случилось, он бы уже объявился. По ее мнению, им явно следовало держаться друг от друга подальше, не привлекая внимания коллег и полиции. Отрезвевший Макаров, вероятно, придерживался этого же мнения, не звонил, сообщений не писал и в кабинет не заходил.
Единственный вопрос, на который Аня не могла дать себе ответа – это ехать ли ей на похороны Карины. С одной стороны, близкими подругами они никогда не были, с другой стороны, в сложившейся ситуации проводить Карину в последний путь казалось ей правильным. Сомнения терзали Аню до последнего, и только когда до назначенного часа прощания оставалось двадцать пять минут, она торопливо направилась к своей машине.
Принятое в последний момент решение заставило поторопиться, и Аня трясущимися руками искала в сумочке ключи от машины, все еще сомневаясь в правильности своего поступка. Ключ нашелся и автомобиль весело сигнализировал ей о том, что она может отправляться в путь. Она опустилась на водительское место и, забросив сумку и телефон на сиденье рядом, быстро тронулась с места.
Боясь опоздать на столь важное мероприятие Аня, не в пример обыкновению, ехала очень неаккуратно, резко перестраиваясь из одно ряда в другой и пыталась проскочить на мигающий зеленый. Одна такая выходка едва не стоила девушке здоровья и сохранности ее новенькой машинки. Пытаясь проехать прямо через перекресток она прибавила скорости и уже на желтом свете светофора оказалась на середине пересечения улиц, а прямо перед ней поворачивал на лево большой белый автобус. Девушка успела затормозить в сантиметре от неминуемого ДТП, догадываясь, что заслужила парочку нелестных эпитетов от водителя маршрутки. Вещи с пассажирского сиденья с глухим стуком полетели вниз, а кто- то истошно сигналил. Оставшийся путь Аня преодолела гораздо спокойнее, понимая, что торопиться на встречу с Кариной в таком буквальном смысле не стоит.
С трудом найдя место для парковки возле зала прощания, Аня принялась поднимать свою сумочку и телефон, так неудачно свалившиеся куда-то на дно машины. Не то чтоб они были ей очень сильно нужны, действия девушки носили скорее машинальный характер, ведь женщиной она была аккуратной. Сумка беззащитно лежала на коврике пассажирского сиденья, а вот телефон находится никак не желал. Аня перегнулась, пытаясь рукой нащупать холодный пластик под сиденьем, и натолкнулась на что-то твердое. Через пару секунд она уже совершенно забыла о своем телефоне, с интересом разглядывая находку в своих руках. Это был небольшой ежедневник в простой красной обложке с плотными белыми страницами, мелко исписанными неровным почерком. Аня открыла последний заполненный лист и попыталась прочитать чужой заковыристый почерк. Письмена расшифровать казалось нелегко – пишущий человек явно торопился и не стремился сделать свой шрифт легкодоступным.
Наткнувшись на свою фамилию она с небольшим трудом разгадала чужие каракули и смогла прочесть: «Сегодня приехала Калинина, и мой муженек аж котлетой подавился, когда об