Сразу же ясно становится, что только ты у меня и осталась в этом мире.
– Не забывай, в Салехарде у тебя дядя Миша, двоюродные брат и сестра. Я с ним договорилась – в случае моей смерти он станет твоим опекуном.
– Ну, ты ещё лет шесть то проживёшь, даже больше.
– Я тебе не говорила… У меня проблемы с сердцем, был микроинфаркт. Смерть твоих родителей я тяжело пережила, и я не хочу, чтобы ты в детский дом попал.
– Бабушка, давай так договоримся: как только мне исполнится 18, ты поблагодаришь дядю Мишу, и скажешь, что теперь я взрослый, и сам разберусь.
– Мне не очень удобно… Он, наверно, сам поймёт…
– Бабушка, это лучше, чем скандал с милицией на твоих похоронах.
– Что ты, Виталик, какая милиция, зачем?
– Наша квартира невелика, кто в ней будет жить? Нам всем вместе, вшестером, тесно. Либо мы, либо они. Вселится дядя Миша – я останусь бездомным.
– Ладно, три года ещё есть. Я подумаю.
Снова мы молчим некоторое время.
– Виталик, мне тоже приснился сон, очень нехороший. Я за тебя боюсь. А тебе что приснилось? Этот ангел что-то сказал?
– Ну, я не всё запомнил. В общем, после смерти каждый получает то, к чему готов. И вариантов не два, а много.
– Что-то такое есть в Евангелии: «В доме моего отца много обителей, а если бы не так – я бы пошёл и приготовил», как-то так, смысл такой. Конечно я надеюсь дожить до твоего совершеннолетия, и даже дождаться тебя из армии.
– В армию я не стремлюсь. Поступлю в ВУЗ, тогда, надеюсь, не призовут.
– Не уверена, что ты прав. Именно в армии становятся настоящими мужчинами. Это расхожее мнение, но мой опыт его подтверждает. Не всегда, но в основном.
– Я не стремлюсь быть настоящим мужчиной. Буду обычным, мне этого достаточно.
Бабушка даже остановилась. Кажется, для неё это неожиданно.
– Виталя! Что это значит? Кем ты хочешь быть?
– Если ты о профессии – то не знаю. Даже выбор ВУЗа это не всегда выбор профессии. А по жизни… Как и советовал ангел – хорошим человеком. Честным, добрым. Ну, насколько получится.
Кажется, бабушка после этих слов расслабилась.
– Девушки любят настоящих мужчин.
– А мне кажется, это манипуляция. Даже нет чёткого определения, набора качеств. Можно под этим предлогом требовать чего угодно. Денег, делать глупости ради каприза. Нет, я ничего такого не должен. Пусть себе требования предъявляют. Но мы с тобой можем поиграть: ты напишешь, что такое настоящий мужчина, а я отвечу, что приемлемо, а что нет. Ведь это не моральный кодекс строителя коммунизма, это другое?
– Да, пожалуй, другое, – бабушка теперь говорит задумчиво. – Возможно, даже альтернатива слишком пресной правильности. С элементами бунтарства, непокорности.
– Ну, кто у нас главный бунтарь, мы знаем.
– Ленин?
– Сатана.
Мы гуляем уже около часа, и я замечаю, что бабушка уже устала. Для меня главная проблема – это мороз, а для неё – пройденные километры. Но она хотела проветривать не меньше двух часов.
– А