места уже чесались меньше и, осмотрев себя, я нашла, что все не так плохо. Накинула длинную полотняную сорочку и уже хотела юркнуть под теплую шкуру на кровати, когда дверь отворилась снова. Вошел Лайон, а за ним опять слуги. Они молча вылили содержимое из ванны в окно и снова наполнили ее горячей водой. Я метнулась к кровати и залезла под толстый мех, оставив неприкрытым только свой любопытный нос.
Лайон сердито посмотрел на меня, ухмыльнулся и начал раздеваться. Я во все глаза смотрела, как один из слуг задержался в комнате, чтобы помочь графу. Вначале с Лайона сняли золотые щитки с рук и ног, серебристый узор на них сверкнул в пламени свечи. Затем граф освободился от грудных доспехов, снял тяжелую кольчугу, оставшись в стеганой куртке и кожаных штанах, что обтягивали ноги. Слуга разжег камин и, схватив в кучу все доспехи, вышел из комнаты. Лайон быстро снял куртку, тонкую белую тунику, схватился за завязки по бокам штанов.
– Ты же не собираешься раздеваться полностью? – пискнула я со своего угла, на что Лайон рассмеялся и, наслаждаясь моим испугом, демонстративно снял последнее из одежды.
Я закрыла глаза и забралась с головой под шкуру, пытаясь избавить себя от дальнейшего зрелища. Но любопытство пересилило, поэтому вскоре один мой глаз высвободился из мехового плена. Боже! Я чуть не охнула от восхищения. Лайон повернулся ко мне, сверкая прелестными ягодицами и спиной. Я почувствовала, как лицо заливает жар, а по телу поползла предательская горячая волна. Обнаженного мужчину я, конечно, видела, но такого сногсшибательного – нет. Крепкие ягодицы, ямочки над ними и спина, на которой перекатывались упругие мышцы. Я успела заметить несколько старых шрамов и один еще розовый, видимо, Лайон недавно был ранен. Граф забрался в ванну, обернулся, почувствовав на себе мой восторженный взгляд, коротко бросил:
– Подойди и вымой меня! – я презрительно фыркнула, не удостоив его ответом, и снова скрылась под мягкой шкурой. – Зря я тебя выпустил из каморки, наверное, нужно вернуть тебя обратно, до утра.
Я немного посидела под меховой защитой, но со вздохом вылезла из-под нее и встала с кровати. Подошла к Лайону и опустилась на колени перед ванной.
Граф приподнял черную бровь и кивком указал мне на медный небольшой таз, в котором стоял глиняный кувшин с тягучим мылом, и рядом лежала мочалка. Пришлось взять ее, плюхнуть на нее пахнущую хвоей массу. Лайон отодвинулся от стенки ванны, подставляя мне спину и плечи. Я провела мочалкой по бронзовой коже, чувствуя, как под руками напрягаются мышцы стальными жгутами.
Внизу живота начал собираться горячий жар и закручиваться узлом. Сердце напряглось и бухало в груди, а губы внезапно пересохли. Мне ужасно захотелось провести рукой по этой коже, обвести пальцем каждый изгиб, поцеловать шею, где влажными завитками лежали волосы. Мочалка скользила по его коже, оставляя мыльный след. Лайон повернулся, подставив могучую грудь, и обжег меня своими зелеными глазами. Я судорожно слизнула влажную каплю с верхней губы и провела мыльной рукой по его стальной груди, касаясь ключиц, спустилась