а кто ты, можешь не рассказывать. Я сама все увидела, – очаровательно осклабилась Шванн. – Не то чтобы на лбу написано, но что-то вроде, не так ли, оборванка? – она ввинтилась взглядом Наёмнице в висок, где под покрывалом волос сверлило и жгло клеймо.
– Это только мое дело, – ответила Наёмница со смертельным холодом в голосе. Но как бы она ни стремилась уничтожить противницу своей ненавистью, та оставалась неуязвимой для нее.
Шванн рассмеялась.
– Не думаю.
Одновременно они обратили взгляды на Вогта. Он улыбался.
– А кто такие куртизанки?
«Хорошо, что он недоумок», – подумала Наёмница.
– Он не недоумок, – сказала Шванн.
– Я не недоумок, – подтвердил Вогт.
– Как тебя зовут, оборванка? – лениво осведомилась Шванн. Снисходительность в ее голосе сменилась настороженностью.
– Наёмница.
Шванн задумчиво потерла подбородок.
– Это твое настоящее имя? – уточнила она каким-то особым тоном.
– Нет, – вставил Вогт. – Не настоящее. У нее нет имени.
– Нет имени? – повторила Шванн эхом, как Вогт когда-то.
– Нет. Совсем, – радостно подтвердил Вогт.
Если бы Наёмница могла, она бы просочилась сквозь почву и унеслась подводными водами прочь отсюда.
– И что? – спросила она вызывающе.
Шванн развернулась так резко, что подол, удерживаемый Вогтом, обмотался вокруг ее лодыжек. Хотя она и стремилась скрыть волнение, но Наёмница видела его в ее сжатых губах, в блеске ее глаз, в том, как замерли ее руки, вскинувшиеся, как будто они собирались что-то схватить.
«Зачем ты сказал ей? – повернувшись к Вогту, спросила Наёмница одним лишь взглядом, опасаясь даже пошевелить губами. – Зачем?!»
Вогт пожал плечами.
– Игра, – глубокомысленно и громко ответил он.
Если бы не подавшая голос Шванн, Наёмница бы его придушила.
– Я устала, – капризно заявила Шванн. – Я хочу побыть одна, мне нужно отдохнуть. Сейчас вас отведут в замок. Приведите себя в порядок. То, что вы бродяги, меня мало волнует. А вот соответствующий запах я терпеть не могу. Вечером вы мне понадобитесь.
Казалось бы, Наёмница должна испытать облегчение. Но вместо этого ее терзало тоскливое чувство. Хотела бы она знать, когда эта сучка их отпустит – если отпустит вообще. И что так взволновало Шванн в том обстоятельстве, что у Наёмницы нет имени?
– Мы хотим есть, – сказала Наёмница.
Шванн махнула рукой. Ей не терпелось от них избавиться.
– Вас накормят.
– И еще, – встрял вдруг Вогт со своей подзабытой заботой. – У нее ранено плечо. Ей нужны лекарство и бинты
– Да, конечно, бинты, – утомленно согласилась Шванн. – Уведите их! – чуть повысив голос, приказала она кому-то.
Вероятно, челядь Шванн действительно обладала способностью становиться по желанию невидимой – чтобы быть всегда на подхвате, но при этом не мозолить