пятнадцать! – обрывая героиню, сказала татуированная.
– Сколько? – открывая глаза. – Класс. Ладно, доктор. Мне нужно закончить, – поднялась она с кровати. – Я вам обещала, что сделаю что-то невероятное, если все последующие стримы будут просматриваемыми. И вы, дорогие мои подписчики, меня порадовали! И я хочу отблагодарить вас.
– Правильно! – сказала блондинка, продолжая чавкать жвачкой. – Сядь на тот стул. Там свет хороший.
– Этот стул СПИДозный, не садись! – опять прозвучал голос. – Он грязный!
– Я постою, – ответила она, подходя к окну. – Анжелика Мариновна, организуйте встречу с психиатром. Я хочу доказать подписчикам, что у меня настоящая шизофрения. Я дам согласие, если они разрешат вести стрим.
И в ту же секунду ноги Венеры стали подкашиваться. Её начало шатать и в ту же секунду, теряя сознание, девушка упала на пол.
– Боже! – подскочила Анжелика Мариновна, выхватывая из стакана чайную ложку.
В тот момент юная блогерша дергалась на полу. Пупся продолжала снимать.
– МЕДСЕСТРА! – прокричала врач, и из кармана своих брюк она вытащила кошелёк.
– Что ты делаешь, помоги! – смотря на татуированную. – Убери дрон!
– Четыреста три. Не могу, потому, как меня здесь нет, – облизывая губы. – Есть только камера. Венера будет в восторге! Скоро пол-ляма набежит. Они уже донатят.
– А если она умрет?
– Будет ещё больше просмотров.
– Идиотка! МЕДСЕСТРА! – вновь прокричала доктор, разжимая чайной ложкой плотно стиснутые зубы девушки.
– Да, доктор! – забежали две девушки в голубых халатах.
– У нас приступ эпилепсии! – сказала Анжелика и запихнула в рот юной девушки свой кошелёк. – Что это за нейролептики такие?
– Ах! – девушку внезапно отпустило.
Будучи с кошельком во рту, она с удивлением на лице смотрела на доктора с медсёстрами. А после выплюнула на пол.
– Что было под рукой, то и вставили, иначе, Венера, вы бы могли прикусить себе язык, – сказала Мариновна.
– Всё хорошо? – спросила доктор.
Героиня скорчила лицо. Её явно что-то не радовало.
– Точно всё хорошо? – продолжала расспрашивать её Анжелика.
– Ну, как сказать, – ответила она более грубым голосом. – Ваши вопросы, смертная дева. Они несут неуважительный тон в мою сторону. И я, почему я возлегаю на этом грязному полу?
– Странно, у вас голос другой, – удивилась Мариновна.
– У меня? – голос, как голос. – Да как ты смеешь, – хватая врача за горло. – Как ты, смертная дева, смеешь мне перечить? О, гиена Огненная, я испепелю тебя, а потом сожру останки и выплюну их в Бездну! – отпуская женщину.
– Вы помните кто Вы? Имя можете назвать?
– Конечно.
– И как Вас звать?
– Люцифер, царь Преисподней. Почему я,… – трогая свою грудь, – …в теле этой грешницы? Что происходит? Почему здесь одни только бабы?
– Вы в больнице, Венера.
– Что за неуважительный тон? – скорчив лицо. – Так дело не пойдёт!
– Венера,