уколы, постоянные коллегии врачей. И так каждый день, сплошная рутина. Родителям по большому счету было плевать на меня, они давно опустили руки. А я пришла к выводу, что во чтобы то ни стало, я обязана поменять свою жизнь и все переосмыслить. Так началась моя борьба с самой собой. Я научилась шевелить пальцами ног, начала разрабатывать руки. К сожалению, моим успехам радовался только мой лечащий врач мистер Алан Бирхон. Добротно полный мужичок со смешными кривыми усами, лет 45. Ни разу он во мне не усомнился, всегда подбадривал и говорил, что я все смогу. Я поняла только одно, друзей у меня нет и не было. Были собутыльники, тусовщики, знакомые, все кто угодно, но только не друзья. Я задумалась об Ирме, надо ей позвонить. Найдя на тумбочке своей палаты телефон, я нашла в записной книжке ее номер. Позвонив раз 10, мне так никто и не ответил. Вот тебе и подруга всей жизни. Отчаявшись, я закрыла глаза, а голове застучало знакомое.
– УМРИ! УМРИ! УМРИ!
Почему эта фраза не вылетает у меня из головы, что это была за латынь вперемешку с этими гадкими словами? Да и кому эти слова предназначались? Что же это были за слова? Я отключилась. Снова последние секунды аварии.
– УМРИ! УМРИ! УМРИ! Daemon, esto subjecto voluntati meae! НЕНАВИЖУ!
Я увидела силуэт мужчины в черном костюме и тростью в руках. Изображение как будто замерло на нем. Трость была черной с серебристым наконечником в виде черепа с красными глазами. Мое внимание переключилось на силуэт, но, кроме пронзительных глаз, я ничего не увидела. Но какие это были глаза один карий, другой сиреневый, а в центре зрачка виднелась пентаграмма. Силуэт натянул черную повязку на глаз. Эти глаза были не просто завораживающими, они были бездонными, такие длинные ресницы, черные, как смоль, брови с легким изгибом, казалось, были идеальны. А этот образ: строгий костюм, трость и эти глаза…
Я проснулась в холодном поту, не понимая, что это было, сон или воспоминание. Но мне хотелось вновь увидеть этот силуэт и разглядеть этого мужчину. Может это был просто мираж? Но какой притягательный. Только увидев эти глаза, хочется забыть обо всем на свете, лишь бы только смотреть в них и тонуть в этом бездонном аду.
Очнувшись, я поняла, что, по-видимому, это был все лишь сон, а я по-прежнему все в той же унылой палате, с нудно покрашенными стенами в бледно-зеленый цвет. Телефон подал сигнал, на дисплее я увидела сообщение от Ирмы.
«Ну привет, что ты хотела?» – ну вот так, здрасьте. Тоже мне, лучшая подружка. Хотя… А подруга ли она мне на самом деле?
Раньше мне казалось, что мы с Ирмой не разлей вода. Вместе на тусовки, по парням. Мне казалось, что мы прошли вместе и огонь, и воду, и медные трубы. Сейчас же я лежу и понимаю то, что это просто тусовщица, а я была удобным вариантом с деньгами, за счет которой можно было погулять. Тут в комнату вошла заплаканная мама, сообщила о том, что мы возвращаемся домой. Я опешила…
– Мам, но как? Мое лечение только начало давать плоды! – поднявшись на локтях с кровати, я почти выкрикнула