MacBook Pro 14 от компании Apple. Он купил его только вчера, но, несмотря на это, уже успел похвастаться перед кем только мог.
За то время, что Ватсон работает, все ученики выяснили две характерные его особенности:
Первая исключительная особенность – ношение черных медицинских перчаток. Когда его спрашивали, для чего они, он отвечал что-то в стиле унижения, дескать не хочет контактировать с грязными отпечатками рук своих паршивых учеников, оставшиеся после работы за компьютером, или просто просил отстать от него с такими глупыми вопросами. По итогу никто не желал с ним даже разговаривать и вопрос, зачем ему нужны эти перчатки, перестал всех интересовать.
Вторая особенность заключается в его характере. Он не слишком благоприятный, от чего вызывает ненависть у тех, кто пробыл с ним достаточное время. Томаса не волнует мнение других людей, он готов пойти по головам для достижения цели, у него нет моральных или духовных принципов. Однако основаная причина, по которой он все еще здесь – это знакомство с директором школы Джорджем Бастардом. Однако все, что их связывает – это, конечно же деньги. Именно он обесценивает все жалобы и допускает Томаса преподавать. Ватсону часто угрожали, мол его выгонят из школы, он за все ответит. Но правосудие не наступало. А его любой фразой в такие момента была еврейская цитата:
«Если есть проблемы, которые можно решить деньгами, то это не проблемы, а расходники.»
Но сегодня все будет по другому.
Ученики садятся за парты и через две минуты после начала урока, которые учитель проводит глядя в монитор, Ватсон, не отводя глаз от экрана, начинает говорить своих сухим голосом:
– Открываем тетради и проверяем домашнее задание… – он задумывается, кого бы спросить, – Катя, иди к доске.
Она встает, но идти, видимо, не собирается. В кабинете гробовая тишина. И лишь клавиши на клавиатуре Ватсона быстро продавливаются, издавая характерный звук. Осознав, что дальнейших действий происходить не будет, Томас снова все-таки отрывается от монитора.
– Есть д/з? – тишина нарушается его хриплым голосом.
Она не отвечает, а лишь качает головой. Я знал, что произошло. И надеялся, что не придется лезть. Я надеялся, в нем есть человечность, однако ее больше не осталось.
– Садись… – в конце он что-то промямлил, однако Слэш расслышал «ничтожество».
Ватсон отворачивается к монитору, однако звуки клавиш не слышны.
– Вот и пришел конец твоей успеваемости, Алентьева. – в его хриплом голосе ощущается тяжесть и призрение.
Внезапно для, Катя встает и, походу, хочет подойти к учителю. Однако что-то мешает ей это сделать, держа за руку. Она поворачивается и видит, как Слэш схватился за ее предплечье.
– Отпусти, Слэш. – трепетно говорит она и отворачивается.
Однако он не отпускает. Она поворачивается вновь.
– Ты слышал?
– Не делай этого… прошу.
– Пойми, мне очень сильно помешает эта оценка…
– Тебе будет больно… очень. –