эпистемологии может быть применено и доказано на примере всех разновидностей эпистемологии, отстаиваемых сегодня.
Все возможные эпистемологические теоремы должны устанавливать критерий объективной истинности знания, по которому они проверяют знание. Этот критерий может быть либо познаваемым, либо нет.
Если это познание, то, с одной стороны, оно может появиться в сознании в результате рефлексии – такой точки зрения придерживаются Наторп и Маркус. С другой стороны, оно может быть дано в непосредственном осознании, очевидно – по мнению Мейнонга.
Если критерий лежит вне познания, это практический, нормативный критерий – то опять же, с одной стороны, этот критерий ценности может лежать опосредованно в полезности содержания познания – этого придерживаются Мах и представители «биологического преимущества»; с другой стороны, однако, он может характеризоваться непосредственной ценностью, опираться на категорическое требование – в принятии этой точки зрения объединяются такие противники, как Риккерт и Липпс.
Проследим эти различные возможности более подробно.
Наторп,4 как и все эпистемологи, видит проблему в соотношении между познанием и предметом познания. Действительно, объект познания дан нам только в познании, но познание, тем не менее, представляет объект независимо от всех отношений к познающему субъекту. Эта независимость достигается путем абстрагирования от субъективности, от факта познания. Какие причины делают это абстрагирование необходимым и гарантируют достоверность его результата? Отвечает Наторп: субъективность познания означает непосредственное отношение предмета познания к самому себе. Эта субъективность может быть позитивно определена как явление.5 Однако в отличие от субъективности» явления» его закономерное возникновение рассматривается как объективно истинное.6 Таким образом, закономерное возникновение общего из индивидуального явления есть в принципе объективация, овеществление наших субъективных познавательных содержаний, а «отношение явления к закону должно объяснять исходное отношение к предмету во всяком познании».7 Таким образом, закон становится эпистемологическим критерием.
Безусловно, при всем этом познающий подчиняет данные своего внешнего и внутреннего опыта общему, закону. Он не выстраивает свои перцептивные содержания в случайном порядке, а стремится уловить в них закон. Поэтому он предполагает закономерность в объектах своей эмпирии, которая становится критерием лишения объективной реальности не соответствующих ей явлений. Но только для этого! Только в качестве такого негативного, элиминативного критерия можно применить к явлениям предполагаемую закономерность: она не позволяет позитивно вывести индивидуальное из предполагаемого общего. Только восприятие является