небосклона, противоположная закату, к которой неотрывно были прикованы взор и мысль доктора, была освещена, как днем, отблеском заходящего солнца. Резко очерченная окружавшими ее клочьями сероватого тумана, она была синего цвета, но скорее свинцового, чем лазурного оттенка.
Доктор, всем корпусом повернувшись к морю и уже не глядя на владельца урки, указал пальцем на эту часть неба:
– Видишь, хозяин?
– Что?
– Вот это.
– Что именно?
– Вон там.
– Синеву? Вижу.
– Что это такое?
– Клочок неба.
– Это для тех, кто думает попасть на небо, – возразил доктор. – Для тех же, кто туда не попадет, это совсем иное.
Он подчеркнул свои загадочные слова странным взглядом, потонувшим в вечернем полумраке.
Наступило молчание.
Владелец урки, вспомнив двойственную характеристику, данную старику главарем шайки, мысленно задал себе вопрос: «Кто же этот человек? Безумец или мудрец?»
Костлявый палец доктора все еще был направлен на мутно-синий край небосвода.
Хозяин внимательнее посмотрел в ту сторону.
– В самом деле, – пробормотал он, – это не небо, а туча.
– Синяя туча хуже черной, – произнес доктор и прибавил: – Это снеговая туча.
– La nube de la nieve, – проговорил хозяин, переведя эти слова на родной язык, чтобы лучше уяснить их смысл.
– Знаешь, что такое снеговая туча?
– Нет.
– Ну так скоро узнаешь.
Владелец урки впился взглядом в горизонт. Всматриваясь в тучу, он бормотал сквозь зубы:
– Месяц бурных ветров, месяц дождей, кашляющий январь да плачущий февраль – вот и вся наша астурийская зима. Дождь у нас теплый. Снег у нас выпадает только в горах. Зато берегись там лавины! Лавина ничего не разбирает: лавина – это зверь.
– А смерч – чудовище, – подхватил доктор и, помолчав немного, прибавил:
– Вот он надвигается.
Затем продолжал:
– Сразу начинает дуть несколько ветров: порывистый – с запада и другой, очень медленный, – с востока.
– Восточный – это лицемер, – заметил судовладелец.
Синяя туча росла.
– Если снег, – продолжал доктор, – страшен, когда он скатывается с горы, сам посуди, каков он, когда обрушивается с полюса.
Глаза его стали как бы стеклянными; казалось, туча, сгущавшаяся на горизонте, сгущалась и на его лице.
– С каждой минутой близится ужасный час, – задумчиво проговорил он. – Приподнимается завеса над предначертаниями верховной воли.
Владелец урки опять задал себе вопрос: «Не сумасшедший ли это?»
– Хозяин, – снова заговорил доктор, не отрывая взгляда от тучи. – Ты много плавал по Ла-Маншу?
– Сегодня в первый раз, – ответил тот.
Доктора, поглощенного тревожным созерцанием синей тучи, этот ответ не взволновал, – так губка, пропитанная влагой, не может вобрать в себя ни одной лишней капли. В ответ на слова хозяина он только слегка пожал плечами:
– Как же так?
– Я,