это произойдет, наблюдатель уже не может не видеть лица старухи, оно там есть, и от этого никуда не деться. Оптическая иллюзия, построенная на смене перспективы.
Откровенно говоря, я очень сомневаюсь, что из юнгианских подвалов моей души может каким-то чудесным образом подняться на поверхность и вылиться на страницы дневника что-нибудь дельное, но… В общем, я начала писать тебя, мой дорогой Дневник. И кое-что о себе я уже сообщила. Да, я уборщица, вкалываю в клининговой компании и очень люблю совать нос в чужие дела. Возможно, даже слишком люблю. Да, я готова признать, что моя страсть в чем-то сродни наркомании. Я просто не в силах удержаться. А хуже всего то, что раз от раза моя зависимость только крепнет, заставляя меня рисковать все больше, а это может плохо кончиться. Именно поэтому я и решила обратиться к психотерапевту. Как говорит моя врач, в этом заключается мой запрос.
– А ты не боишься, – спросил меня недавно мой лучший друг Бун, – что однажды зайдешь слишком далеко и выкопаешь что-то такое, чего уже не сможешь развидеть? Если ты вдруг наткнешься на тайну, которую кто-то очень хотел скрыть, тебя могут ждать серьезные неприятности. Многие люди, особенно богатые люди, пойдут на все, лишь бы защитить себя и свои семьи, – добавил он. – Даже на убийство.
Я похолодела от страха. Такой поворот как-то не приходил мне в голову.
– Ты должна быть очень осторожна, – добавил Бун. – У богатых есть власть. Возможности, о которых ты можешь даже не догадываться.
Еще он сказал, что я все чаще перехожу границы, что я стала беспечной, а это рано или поздно приведет к тому, что меня схватят с поличным. По его словам, мне нужно меньше рисковать и быть начеку.
Сначала я подумала, что Бун драматизирует, потому что… потому что Бун есть Бун. Меньше всего мне хотелось, чтобы он мешал мне получать удовольствие. И тогда я сказала, что люди, которые действительно хотят что-то скрыть, не стали бы приглашать к себе в дом посторонних.
Но теперь я в этом далеко не уверена…
Женщина в окне
Бьюла Браун сидела в инвалидном кресле напротив широкого углового окна своей комнаты наверху. Сквозь разрыв в облаках проглянуло бледное утреннее солнце, и его лучи упали на лицо старой женщины. Они совершенно не грели, но солнышко есть солнышко. В мрачном, сыром и дождливым климате северо-западного тихоокеанского побережья каждое появление солнца было настоящим подарком – особенно сейчас, в сезон осенних дождей. Кроме того, Бьюла не знала наверняка, сколько еще раз ей суждено увидеть солнце. До следующей осени она точно не доживет.
Ее колени прикрывал клетчатый шерстяной плед. Рядом на маленьком столике стояла тарелочка печенья с лимонным кремом; в руках она держала фарфоровую чашку чая с молоком. Не раз Бьюла молча удивлялась, как у нее хватает сил удерживать чашку ровно и не проливать ее содержимое на себя. Рак стремительно сокращал ее жизнь, но для ее возраста руки у нее были достаточно крепкими и почти не тряслись.