её отъезда или ночью? Или Александр узнал что-то потрясающее? Три с лишним года она наблюдала его меланхоличное настроение, и вдруг, ни с того, ни с чего, он стал таким активным и… да, именно живым.
Хмурясь своим мыслям, Арифметика рефлекторно вырвала пробивший почву сорняк и покинула теплицу. Другие сорняки, ею не замеченные, продолжили свой неумолимый рост.
Арифметика застала мужчин в гостиной на втором этаже здания, который был жилым. Три больших окна угловой комнаты впускали всё ещё теплый, утренний свет, который волнами расплывался по деревянным стенам и полу. В центре стоял круглый стол, застеленный тонкой ситцевой скатертью. Фима с лёгким удивлением заметила вышитые по центру маки, которые создавала она сама, сидя в поле и рисуя нитками с натуры. В противовес изящному столу, четыре стула, три из которых обычно пустовали, были массивными и грубо сколоченными. Зато на них устроились мягонькие тёмно-зелёные подушки, сшитые вручную. Кроме этого, в комнате была и другая мебель: несколько книжных полок, буфет с разномастной посудой на полках, два огромных мягчайших кресла перед стальной жаровней, будто зависшей в воздухе, и столик между ними. Сейчас камин молчал, но был настолько закопчённым, что сомнений в том, что хозяин часто его использовал, не было.
На обоих креслах приветливо лежали пледы: жёлто-чёрный в клетку для Александра, его Фима сразу узнала. И какой-то новый: зелёный с изображёнными на нём цветками лаванды. Его Фима видела впервые, и что-то внутри оборвалось, хотя она сама не была готова это признать и уж тем более объяснить хотя бы самой себе.
Александр и Красибор сидели за столом. Они выглядели расслабленными, но не могли этим Фиму обмануть: какой-то непростой разговор в этих стенах случился, девушка отчётливо это ощутила.
– Спасибо, цветочек, – улыбнулся Александр и принял из рук Фимы чабрец.
Он ловко измельчил цветы прямо в ладонях и закинул в верхний отсек самовара, который когда-то сам переоборудовал для своего удобства. Арифметика, с круглыми от удивления глазами, пыталась переварить тот факт, что он назвал её «цветочком» второй раз за четверть часа, а ведь она уже забыла это прозвище. Функции «переварить и не показывать шока» её организм не предусматривал, так что девушка поспешила к буфету: оттуда она выудила три чашки с блюдцами: фарфоровый с перламутром комплект для Александра, насыщенно-рубиновый с восточным этническим узором для Красибора и простую беленькую чашечку с мухоморами для себя.
Через несколько минут троицу окутал приятный аромат и они, согревая о чашки руки, приступили к обсуждению:
– Красибор ввёл меня в курс дела, – начал первым Александр. – Я примерно представляю, что вам нужно будет проверить и сделать на месте.
– Ты с нами не поедешь? – спросила на удачу Фима, уже зная ответ.
– Я вам там не нужен. Если что найдёте дельное, пришлите мне фото в мессенджере да и всё. А что? – ответил он на удивлённый взгляд Красибора. – Ты же