доброжелательным человеком. Увы, те китайские чиновники, которых Рерихи встретили в дальнейшем, представляли собой полную его противоположность.
Между тем горы сменились песчаной пустыней Китайского Туркестана. На пути экспедиции возникли маленькие аулы и одиночные юрты горных киргизов. Как и по пути в Ладак, на скалах окрестных гор путники увидели изображения круторогих горных баранов и охотящихся за ними лучников. Эти символы эпохи неолита означали свет-огонь и олицетворяли идею духовного поиска.
Вскоре экспедиция вошла в оазис Санджу. Мелькнувшие было персиковые деревья и тополя далее сменились песками. Киргизское население встретило путников очень гостеприимно – старшины киргизов приготовили для членов экспедиции дастархан – живописно разложенное на узорчатых кошмах угощение из дынь, арбузов, груш, лепешек, яиц и баранины.
От Санджу далее дорога шла по легендарному Шелковому пути. Преодолев жаркую пустыню, а затем пройдя по ковыльной степи, в середине октября путники достигли Хотана. В древности Хотан был крупным культурным центром, и Рерихи надеялись остановиться здесь для исследовательских работ, в том числе предпринять археологические изыскания. Увы… вместо научной работы и творчества экспедиции предстояло столкнуться с каким-то варварским, диким произволом местных властей.
Хотанский кошмар
Приехав в Хотан, Рерихи нанесли необходимые визиты всем главным чиновникам города – даотаю149, амбаню150 и военному губернатору. Поначалу китайские власти встретили экспедицию прилично, предоставив ей почетный эскорт в виде солдат, вооруженных какими-то допотопными винтовками. Но совсем скоро показная вежливость властей обернулась – без всяких на то причин – жестокой тиранией, преследованиями, оскорблениями и угрозами. Началось с того, что даотай вопреки восточным традициям отказался помочь путешественникам подыскать подходящее жилье, которое можно было бы арендовать в городе, да еще и заявил, что экспедиция должна расположиться на базаре, чтобы ему удобнее было следить за ней. Рерихи сами нашли подходящее жилище за городом – им стал дом афганского аксакала (торгового старшины). Далее даотай дал понять путешественникам, что они нежеланные гости в его краях, но и уехать им не разрешил, дав разрешение на нахождение в его владениях сроком на месяц. После этого без всяких видимых причин власти городского магистрата Хотана отказали членам экспедиции в получении разрешения на то, чтобы делать зарисовки и фотографии местности. Кроме того, к экспедиции приставили какого-то отвратительного соглядатая. Н. К. Рерих писал: «Началось! Приставленный к нам Керим-бек оказался негодяем. Амбань, тупо улыбаясь, говорит: «В доме писать картины можно, а вне дома нельзя». Спрашиваем причины; он опять улыбается еще тупее и повторяет то же самое. Просим его письменно подтвердить его заявление, но он наотрез отказывается. Указываем, что экспедиция послана именно с целью художественной работы и что в паспорте нашем это сказано.
Амбань