Александр Васильевич сделал жест кистью руки, как будто муху попытался поймать. Только мухи и комары в дождь не летают. – Я бы хотел первым ступить на Усопшие Земли. – Пауза. – Если вы не возражаете.
– Вперед! – Валтор вытянул руку в приглашающем жесте. – Я там уже был.
Грир будто не услышал последних слов Валтора.
А может быть, они действительно не запечатлелись в его мозгу. Скользнули и улетели прочь подобно легкому шелесту листвы в жаркий день, когда ветер все пытается, да никак не может собраться с силами.
Как бы там ни было, Александр Васильевич бодрой рысцой рванул в сторону березы.
Валтор с тревогой посмотрел на Иону.
Точно ли старик запомнил место, где находился проход? А то ведь, чего доброго, налетит на соседнюю мину.
Иона поднял вверх два пальца – все в порядке. Он контролировал ситуацию – Грир двигался в нужном направлении.
Проходя мимо березы, Александр Васильевич по-приятельски похлопал ее ладонью по белому, мокрому, чуть шероховатому стволу. Он совершенно не чувствовал страха. И это казалось странным даже ему самому. Страх самое естественное чувство, присущее каждому человеку. Тот, кто говорит, что ничего не боится, либо врет, либо на самом деле не испытывает страха. Но тогда он форменный псих.
Грир знал, что такое страх. Очень хорошо знал.
Так почему же сейчас, когда он шагал в неведомое, ему не было страшно?
Старый он стал, что ли?
Но разве годы притупляют чувство страха?
Знавал Грир людей, которые в молодости вообще ничего не боялись. Ну, или, по крайней мере, делали вид, что страх им неведом. А постарев, они превращались в таких же отчаянных трусов.
Почему?
Да кто ж их знает!
Как сказал в свое время один мудрый мужик: «Всему есть свои причины. И не спрашивай, почему я повесился».
– Александр Васильевич!
Услышав окрик, Грир остановился и посмотрел назад.
– Хорош! – махнул ему рукой Валтор. – Ты уже на той стороне!
На губах у Грира появилась чуть смущенная улыбка.
– А я и не заметил.
– Вы с Ионой сегодня на пару слишком уж задумчивые, – усмехнулся Валтор.
Грир посмотрел по сторонам, вздохнул и развел руками:
– Усопье, твердь твою…
Он неуверенно переступил с ноги на ногу.
Ощущение было странное. Вроде ничего особенного не произошло. Он всего лишь прошел с полсотни шагов. Все вокруг было таким же, как и прежде. Но теперь это была чужая земля. Таящая неведомую опасность. Чувство тревоги смешивалось с недоверием, как транквилизатор с психостимулятором. Что приводило к весьма необычным эффектам. Грир чувствовал легкое, чуть дурманящее головокружение. Мысли в голове порхали, подобно бабочкам, перелетающим с цветка на цветок. Они были очень красивые, но поймать их голыми руками не представлялось возможным. Мысли-бабочки существовали сами по себе, напрочь позабыв о том, в чьей голове они родились. В траве, то и дело натыкаясь друг на друга, ползали гусеницы-воспоминания.