призвание к совершенно обратному. Йеннифэр, учитывая определенные изменения в организме, не может исполнить своего призвания и мечется из стороны в сторону. Черт побери, только рубайлы да краснолюды не чувствуют никакого призвания, а просто хотят нахапать как можно больше. Может, поэтому меня к ним так тянет?
– Не к ним тебя тянет, Геральт из Ривии. Я не слеп и не глух. Не при звуке их имен ты схватился тогда за мешочек. Но кажется мне…
– Напрасно кажется, – беззлобно сказал ведьмак.
– Прости.
– Напрасно извиняешься.
Они сдержали лошадей в самое время, чтобы не налететь на резко остановившуюся колонну лучников из Каингорна.
– Что случилось? – поднялся на стременах Геральт. – Почему остановились?
– Не знаю, – повернул голову Борх. Вэя с удивительно сосредоточенным лицом быстро произнесла несколько слов.
– Поскачу в голову, – сказал ведьмак. – Узнаю.
– Останься.
– Почему?
Три Галки минуту помолчал, глядя в землю.
– Почему? – повторил Геральт.
– Поезжай, – бросил Борх. – Может, так-то оно и лучше.
– Что – лучше?
– Поезжай.
Мост, связывающий два берега каньона, выглядел солидно, был построен из толстых сосновых бревен, опирался на четырехугольный столб, о который поток, шумя, разбивался на длинные полосы пены.
– Эй! Живодер! – рявкнул Богольт, подводя телегу. – Ты чего остановился?
– Черт его знает, что это за мост!
– А чего ради нам на него лезть? – спросил Гилленстерн, подъезжая ближе. – Что-то не светит мне лезть с телегами на эту кладку. Эй, сапожник! Ты почему ведешь туда, а не по тракту? Ведь тракт идет дальше к западу?
Героический отравитель из Голополья приблизился, скинул барашковую шапку. Выглядел он презабавно, облаченный в натянутый на сермягу старомодный полупанцирь, который выковали еще, почитай, при короле Самбуке.
– Тут дорога короче, государь, – пояснил он не канцлеру, а непосредственно Недамиру, лицо которого по-прежнему выражало прямо-таки болезненную усталость.
– Чем какая? – спросил, поморщившись, Гилленстерн. Недамир не удостоил сапожника даже взглядом.
– Это, – сказал Козоед, указывая на три вздымающиеся над округой щербатые вершины, – Хиява, Пустула и Скочий Зуб. Дорога ведет к руинам старой крепости, обходит Хияву с севера, за истоками реки. А по мосту мы можем дорогу срезать. По ущелью выйдем на равнину меж горами. А если тама драконьих следов не найдем, пойдем дале на восток, осмотрим яры. А еще дале на восток лежат ровнютенькие луговины, оттедова прямая дорога в Каингорн, к вашим, государь, владениям.
– И где это ты, Козоед, такого ума об энтих горах поднабрался? – спросил Богольт. – У колодок сапожных аль как?
– Нет, милсдарь. В ребячестве овец тута пас.
– А мост выдюжит? – Богольт приподнялся на козлах, глянул вниз, на пенящуюся реку. – Пропасть сажен сорок.
– Выдюжит.
– А откуда