налоги ох какие брали! Там была такая местная власть, которая что хотела, то и вытворяла… Мне было шесть лет или около этого, точно не могу вспомнить, пришли к нам за налогом. А у бабушки на ту пору ни копейки не было. И дедушка был на фронте. Чем платить?.. Бабушка плачет, причитает: нет, мол, у меня ничего – ни денег, ни продовольствия. А они все на своем стоят: "Как так нет, давай, и все тут, иначе меры будем принимать!" И приняли: вывели со двора последнюю пару овец, а из сундука подчистую забрали наши вещи. Я тогда сидела, спрятавшись в кустах, в огороде, дрожала от страха и видела, как бабушка со слезами на глазах упала им в ноги, умоляла: "Пощадите Христа ради, чем же мне детишек кормить…" Но ее причитания были напрасны: все наше нехитрое добро пропало. На другой день бабушка говорит: "Что же нам теперь делать?!. Берите, девоньки, сумки и ступайте собирать милостыньку. Глядишь, с Божьей и людской помощью выкарабкаемся как-нибудь." Так мы и стали ходить по дворам, просить Христа ради. А бабушка с двумя старшими дочерьми отправлялись в лес за 14 километров, заготавливали дрова и всю зиму меняли их на картошку… Когда вновь пришли представители за налогами и попытались было заглянуть в погреб, бабушка схватила топор и вне себя от ярости громко предупредила: "Вот только суньтесь – полетят ваши головы с плеч. Мне все равно терять нечего: или от голоду с детками подыхать, или в тюрьме по вашей милости. Вот вам – Бог, а вот – порог." Один вроде попытался возмущаться: какая, мол, наглость, оказание сопротивления при исполнении, но другой представитель вовремя его остановил: "Да оставь ты ее, не видишь что ли – чумная. Хрен с ними, пошли отсель." А бабушке после их ухода плохо стало с сердцем от такого нервного перенапряжения. Уложили ее. Хорошо, что в итоге все благополучно окончилось…
Летом спасали нас ягоды, грибы, лебеда, клевер. Лебеду, как и гнилую картошку, сушили, а потом через самодельную машинку протирали и просеивали. И бабка из полученной массы пекла лепешки. Так вот и выживали.
Лаптишек не было поначалу, нечего было обуть на ноги и потому до глубокой осени ходили босиком. Но потом наша спасительница бабушка и лапти научилась плести. Но прежде нам, маленьким, надо было сходить в лес, добыть лыко и обработать его. До сих пор кажется невероятным, как нам удавалось без мужчин обходиться?!
Старшая дочь бабушки Настя (за ее заботливый, ласковый характер мы, малолетние, называли ее Нянькой) трудилась помощницей трактористки. Помню, мне так захотелось, чтобы Нянька взяла меня с собой покатать на тракторе, что даже устроила по этому поводу настоящий рев. Эта прихоть чуть не обернулась трагедией для меня: так заигралась, что заснула и очутилась под трактором, вернее, в опасной близости от него, и лишь благодаря умению, мгновенной реакции опытной трактористки, резко затормозившей, осталась я жива. После этого меня, конечно, Нянька больше не брала к себе на работу. Но я все равно требовала ее брать с собой хотя бы погулять. Настя на ту пору как раз гуляла с одним парнем, да и девки-подружки частенько зазывали ее не улицу. И