а на меня им, собственно, было наплевать. – По щеке Марины покатилась крупная слеза, но именинница, быстро справившись с этой секундной слабостью, перехватила слезу платочком и, изобразив подобие улыбки, продолжила:
– Не гневись на меня ради Бога, Жанночка. Да, я, быть может, сильно пьяна, грешна, но, поверь, не от злого умысла хочу совратить твоего Игоря. По душе он мне пришелся, люб. Глядишь, может, и я стану чище и добрей, побыв с ним. Ну что, дорогая, поделаешь, если на каждого парня у нас в стране десять девчат. А на хорошего – ку-у-да больше. Хорошие, они ведь все по тюрьмам да на войнах погибают. А кто уцелел – к рукам быстро прибирают. Вот и приходится нам, опоздавшим, довольствоваться всякой дрянью.
– Ладно уж, – сдалась подобревшая Жанна, – оставляю его тебе. Только смотри: головой за него отвечаешь. А с училищем мы этот вопрос с папочкой как-нибудь утрясем. Предупредим по телефону, что Игорь остается у нас в связи.., скажем.., с вывихом ноги… Шел, мол, к нам и по дороге неудачно оступился, так что пока на выходные побудет у нас… В общем, придумаем что-нибудь. Но ты все же, пожалуйста, будь осторожна с ним, не "залети" смотри, а то пойдут потом разборки.
– Дурочка, – столь же незлобно отреагировала Марина, – неужто я враг себе и твоему семейству. Не волнуйся, все у нас с ним получится славно. Однако пора вернуться к гостям, чтобы они нас не потеряли.
Без главного виновника торжества публика уже действительно заскучала, поэтому ее предложение прозвучало как нельзя кстати:
– Ну что, дорогие, не пора ли нам организовать танцы?
– Пора, пора, – дружно поддержали гости.
Стол тут же задвинули в угол. Марина включила проигрыватель, поставила вальс и, торжественно произнеся: "Дамы приглашают кавалеров," элегантно протянула руку Игорю, увлекая его на середину комнаты. Девушки, последуя ее примеру, тоже быстро разобрались по парам: кто – в роли кавалера, а кто – дамы. Захмелевший Драйзеров переминался с ноги на ногу, как неповоротливый увалень, не зная, что предпринять.
– Танцуй же, танцуй, – подбадривала его Марина, – не топчись на месте.
– Я не умею, – откровенно признался курсант, – не научил никто.
– Ах, горе ты луковое, – сокрушенно, с иронией закачала головой именинница, – что ж мне делать с тобой, неученым таким?! Ну давай будем учиться, пока я жива… Эту ножку ставь сюда, эту сюда… Так… Поворот… Не останавливайся… Крутимся, крутимся, крутимся… Ну вот, вроде немножко получается… Однако, этот противный свет режет мне глаза. Милый, выключи, пожалуйста.
Слегка пошатываясь, Драйзеров подошел к выключателю, и комната погрузилась в темноту, и лишь светящаяся точка граммофона не позволяла назвать ее, темноту, сплошной.
Вальс сменили на пластинку с фокстротом. И вновь Марина взяла инициативу в свои руки, давая уроки послушному ученику. Внезапно она крепко прижалась к нему и, обдав его уста горячим дыханием, промолвила тихо:
– А не поменять ли нам тему занятий, мой сладкий?
– В каком смысле? – не сразу понял Драйзеров.
– Я