ответила за меня, подняв голую руку к потолку и показав метру три ярко накрашенных ногтя. Метрдотель подчеркнуто внимательно смотрел только на меня, и я так же акцентировано кивнул ему, показав три пальца.
Тут же вокруг незваных гостей началось сложное движение официантов, в ходе которого все посторонние оказались вдруг выдавлены за пределы кабинета. Дверь захлопнулась, но даже после этого из холла еще доносилось какое-то негромкое, но удивительно отчетливое бормотание про социальную ответственность бизнеса и перспективы нанотехнологических проектов в свете поляризации общественного мнения страны.
Точку поставила Николь, необычайно злобно выкрикнувшая со своего места:
– Заткните его уже кто-нибудь!
И звук послушно уплыл куда-то в сторону.
Так искренне кричат только на прямого конкурента, и я внимательно взглянул на нее.
– Ты чего так орешь?
Николь пожала голыми плечами.
– Раздражают!
Ганс наконец вспомнил, что он у нас охранник, и вскочил, отбросив столовые приборы.
– Ща разберусь! Сидите тихо, я все сделаю.
Ганс помедлил у дверей, но Николь не стала его удерживать, и я любопытства ради тоже. Ганс вышел в холл и пропал на пару минут.
Вернулся он подавленным и сразу обратился ко мне как к родному:
– Михась, у них в охране батальон братвы, не меньше. Внизу, в зале, по лавкам сидят, на всех щурятся. Мне одному такую толпу не расколбасить. Может, на пару попробуем? Вдвоем шансы есть!
Ганс показал, размахивая руками, как мы всех победим, и я почти поверил.
Но Николь, недолго посмотрев, как Ганс месит воздух кулаками, с неожиданным сочувствием заметила:
– Дурачок, это не братва. Это менты.
– Да ну? – выдохнули мы с Гансом одновременно.
И Николь снизошла до подробного ответа.
– К нам клеились разводилы из общественной академии. Впаривают ордена, звания всякие, хитоны с шапочками. Квадратные такие шапочки, с кисточками, забыла, как называются…
– Шапочки с кисточками? – ошарашенно переспросил Ганс, и его веснушки потемнели от горечи непонимания.
Николь подождала, пока вбежавший в кабинет официант нальет ей вина и обслужит нас с Гансом – мы показали на водку,– а потом тревожным полушепотом закончила:
– У них в клиентах патриархи, муфтии, далай-ламы, губернаторы, лидеры партий со всеми штатными прихвостнями, а уж ментов с чекистами вообще как собак нерезаных.
– А зачем ментам и чекистам шапочки с кисточками? – осторожно подбирая слова, спросил я.
– Да хрен с ними, с чекистами. Попу-то заглавному эти бесовские шапки зачем? У него же круче прикид имеется, я по ящику сколько раз видел,– в свою очередь удивился Ганс, усаживаясь на свое место.
Николь раскрыла было рот, но потом безнадежно махнула рукой, встала, прошлась по кабинету – то ли разминая ноги, то ли отгоняя злых духов от стола, а мы с Гансом неотрывно