никто и не заметил, а говорит, опасность… Правда послушно сделал то, что девочка велела, протёр блистер краешком собственной футболки.
– Только…, – доставая из шкафа небольшую спортивную сумку, обернулась к нему девочка, – Ты своим, пожалуйста, не говори, что мама… – Яся осеклась, Генке показалось, невероятными усилиями ей удалось сдержать слёзы, но справилась, мотнула головой, снова посмотрела на него. – Не надо пока никому ничего знать. Я тебе потом всё-всё расскажу, а пока не спрашивай, ладно?
– Ну хорошо. Только… Ясь, полицию бы вызвать.
– Не нужно. Завтра с утра участковый дядя Ваня зайдёт, он всегда заходит, у него с мамой… отношения. А я сюда не вернусь.
– Совсем?
– Совсем. Мне опасно. И вообще, если оберег найти не удастся, через год… и меня не станет.
– Какие страшные вещи ты говоришь! – содрогнулся мальчишка. – Не сочиняешь?
– Нет. Мама чувствовала, будто знала, что погибнет из-за этого оберега, это не просто поделка из дерева, Ген. Это старинный оберег, его история начинается в середине девятнадцатого века. Он передаётся от матери к старшей дочери.
– И куда же ты? У тебя родня есть? – История оберега Генку не интересовала, куда больше волновал вопрос, что теперь станет с подружкой.
– Нет. Не знаю. Куда-нибудь.
– Ладно, подумаем. Ты собралась? Идём отсюда скорее, мне как-то не по себе, – стесняясь собственной трусости, признался Генка.
– Да. Пошли. Свет только не гаси, пусть так останется. Мы и так глупость сделали, в коридоре и в маминой комнате свет зажгли. – Яся подумала. – Давай через окно из моей комнаты выберемся, – решила она.
Генка жил с родителями в красивом трёхэтажном коттедже, попасть на третий этаж, которым мальчик владел безраздельно, можно было как из дома, так и со двора, что Ясю в сложившейся ситуации не могло не порадовать. Общаться с Генкиными родителями она была не готова. Более того, никому не нужно знать, где она проведёт эту глухую ночь, полную безысходной тоски и отчаяния.
Они пробирались огородами, Яся была уверена, что за домом кто-то наблюдает, выбрались из окна в задней комнате, пролезли через дыру в заборе, ломились напрямки, ломая голые ветки густого кустарника, стараясь не попадать в круги света, отбрасываемые тусклыми фонарями. Погони не было. Страх, в разы усиливающий восприятие, дал бы знать, он заставлял прислушиваться, ловил звуки, тени, доносил запахи. Всё спокойно кругом. Если и существовал надзор за домом девочки, то был он со стороны улицы, Генка и не подумал бы, рванул на улицу, так гораздо ближе, но Яся оказалась умнее, как бы ни была напугана и потеряна, а сообразила, как от слежки избавиться.
В Генкином доме всё было знакомо ей. Они дружили с самого детства, и сколько раз Яся была в гостях у него – не сосчитать. Стоило Генке протянуть руку в темноте, Яся перехватила её.
– Не включай свет, с дороги увидят, заинтересуются. Давай сначала шторы задвинем, – и сама уверенно двинулась к окну.
– Какая ты! – искренне восхитился мальчишка. – Всё просчитываешь!
– Это