же в части обрадовалось такому повороту, и начался активный бартер. Армия – культуру в массы, а предприятия – что-то материальное. Я начал концертировать и приносить пользу. Бартерные коврики, одеяла и прочая мануфактура полились в часть. А я начал со своими музыкантами зависать в девичьих комнатах и активно дегустировать разные салатики, наливочки и прочую снедь. Период накопления жиров на зиму. Но однажды патруль, меня искавший по городу, всё-таки обнаружил место моей стоянки, и я попал благополучно на губу. Поскольку я стал военным, пусть срочником, в отношениях с отцом что-то сдвинулось. Отец ко мне проникся. Это же был его мир. У нас образовались первые за много лет доверительные беседы. Он даже устроил мне поездку в Киевское училище связи – поступить и стать, наконец, офицером. Типа погулял – и хорош. Я сопротивлялся, как мог, и на экзаменах специально получил три двойки. Отец приехал в Киев и попросил генерала – начальника училища дать мне шанс пересдать. Я был вызван на ковёр и получил приказ от отца-полковника стать человеком. Но выйдя из кабинета, я почувствовал прилив упрямой решимости. Ведь, после учебы, когда я стану офицером, семья распределит меня куда-нибудь, и нет проблем с сыном. Там же дома принцесса сестра. Зачем омрачать её царствование совместно с мамой. Сама по себе решалась основная моя проблема. Дома я не был нужен по сути никому. А так всё хорошо складывалось бы. Я опять получил двойки. Меня отчислили и отправили обратно в часть. На том моя военная карьера и завершилась. Жуть подумать, если я бы прогнулся в тот момент. Остальной срок службы протёк спокойно в родной части. Я уже был стариком, и проблем особо не наблюдалось. Правда, интерес к военным делам исчез окончательно, я начал ходить по самоволкам. Вёл себя никак и частенько попадал под занавес на губу. Не спасала даже слава выгодного бартерного музыканта. Интересная встреча произошла в то время. В нашей части служил начмед из Курска. Интересный типаж во всех отношениях. Мы подружились. Он приходил и слушал мою музыку. А я, бегая в самоволку, иногда заходил к нему домой. Но там… Надо немного описать его жилище. Съёмная квартирка. Диван, телевизор. Он ходил там только в сапогах. На полу лежал большой слой разбитых бутылок вина каберне. Сантиметров десять. Он пил только эту марку вина и заедал шпротным паштетом из банок. Прикольно. Никогда такого не видал. Называл себя дворянином и вёл праздный лихой образ жизни. Типа поручик Ржевский. Только тихий. После моего дембеля мы с ним ни разу не встречались. Жаль. Интересный типаж.
Всё когда-то кончается. У меня даже служба в армии оказалась весьма своеобразной. Хотя в душе мне нравилось возиться на учениях с техникой, оружием. Закончилась и моя виртуальная война с самим собой. Да и в сегодняшнее время мне кажется, что было что-то до и шквал всего остального после. Армия врезалась, конечно, в подсознание, но меня до сих пор берёт дрожь при смысли, что мог стать военным. Не моя это станция. И слава богу, что понял тогда. Вот вам и очередной бахмомент.
Москва концертная
Сразу