Зуевский не промахнулся: горка продуктов, накрытая брезентовым плащом, красовалась на большой травянистой поляне на самом берегу реки. У меня сразу подпрыгнуло настроение – нашёл! При последнем свете угасающего дня я накидал банок в рюкзак, отсыпал сухарей, всё снова накрыл и рванул обратно, пока чуть-чуть что-то видно. Ещё среди продуктов было несколько писем, в том числе одно мне, но я не стал читать, терять время, дорога каждая минута.
Стемнело очень быстро, я зажёг фонарик, свечу под ноги, но это плохо помогает, скорость моя сразу упала, иду очень осторожно. С фонариком, с одной стороны, хорошо, но с, другой стороны, видно только под ногами, а вдаль – абсолютная чернота. Это меня и подвело, я незаметно ушёл в другой распадок, ответвляющийся от Хаила. Иду, вглядываюсь, жду, что выскочу на нашу магистраль, а её всё нету и нету. Сверил по компасу направление – иду намного правее, почти на 90 градусов. Тогда я и понял, что свернул в другой распадок. Прикинул по карте, где я примерно нахожусь – лагерь от меня почти на севере, чуть левее, я так и пошёл, напрямик.
Терять мне теперь больше нечего, темнее уже не будет, так я уселся под лиственницей и стал читать письмо из дома, это так приятно – получить письмо. Прочитал – и пошёл дальше. Взошла луна, стало чуть виднее, хотя бы силуэты деревьев просматриваются, я фонарик убрал. Глаза постепенно пообвыкли к темноте, иду потихоньку, руки стараюсь держать перед собой, чтобы глаза защитить от веток. Иногда спотыкаюсь о колодины, падаю, но падаю мягко, смягчаю руками, да и мох мягкий, не на камни падаю. Иду, слежу за временем, а по времени рассчитываю и расстояние, прикидываю, когда я выйду на линию профиля, где натянута нитка.
Уже почти в двенадцать часов ночи я упёрся в нитку, почувствовал её натяжение и остановился, расчёт оказался правильным. На сердце сразу стало радостно, теперь-то я уж точно дойду. Взялся одной рукой за нитку и двинулся потихоньку вдоль неё. А вскоре услышал крики наших – ждут, подают сигналы. Я тоже прокричал, но не знаю, услышали ли. Да я вскоре и сам пришёл, никто не спит, ждут меня. Как приятно после ночных скитаний оказаться у костра! Конец темноте, конец одиночеству и всем страхам! Это можно почувствовать только, когда сам испытаешь. Я снял рюкзак, отдал письма Вилю и Валерке и продукты Олегу – теперь у него есть из чего варить. Консервные банки все оказались помятые, сухари раскрошились – это когда я падал-кувыркался, в рюкзаке всё помялось, но ничего, съедим и так за милую душу.
А на следующий день я впервые увидел медведя. Мы шли со Славкой по профилю, он впереди с топором и прибором, а я за ним, иду со спидометром, тяну нитку. Только перешли небольшой ручей, стали подниматься по склону распадка – и нос к носу столкнулись с медведем, он шёл навстречу по нашей просеке. Славка его увидел на какое-то мгновение раньше и сразу среагировал, заорал на него со всей силы, не помню что, но точно – матом. Бедный медведь со страху одним прыжком развернулся и как дал стрекоча обратно, вверх по склону, только задница замелькала между деревьев. А мы рассмеялись