и посмотрела эту "нетленку". Боже! Что я там только не обнаружила! Рассуждения о богоизбранной природе казацкого народа, казарменный юмор самого низкого пошиба, подробная инструкция, как уложить в постель бабу… Помимо всего прочего, сама форма руководства сильно смахивала на армейский устав – все было расписано по пунктам и подпунктам, причем в ультимативном виде. Мне попадались, например, такие перлы: "мозг женщины меньше мужского (на 200 г), поэтому в сложных ситуациях она больше доверяет интуиции, а не разуму" или "Крупная золотая (мужская) серьга, золотая оправа очков либо суровая татуировка подчеркивают в вас мужское начало и сразу привлекут к вам внимание, а сверкающий золотой перстень с бриллиантом на пальце руки прикует внимание слушателей к ее жестам". Среди всего этого словесного сора я вдруг обнаружила одну главу, посвященную проблемам общения и написанную в высшей степени прилично. Я сначала удивилась, потом призадумалась и наконец вспомнила, что нечто вроде этого недавно попадалось мне на глаза. Я достала с полки западное руководство по общению, которое еще не удосужилась прочесть, только просмотрела, и тут же все стало ясно: Бражиновский списывал текст прямо абзацами, не меняя ни слова; впрочем, он всюду, согласно укоренившейся с годами армейской службы привычке, проставил пункты и подпункты. Когда потом господин полковник явился в наш офис и Натали швырнула ему прямо в физиономию рукопись, обвинив в плагиате, то он даже не смутился: как он объяснил, настоящий мужчина просто обязан в своей практической деятельности использовать новейшие достижения научной мысли.
Такова была моя первая встреча с графоманом и плагиатором одновременно, но, увы, не последняя: и тех и других мне пришлось повидать достаточно. Впрочем, графоманы хоть и бывают чересчур настырными, но на самом деле они обычно безобидные создания, в отличие от плагиаторов. Собственно говоря, для меня понятия "плагиатор" и "вор" фактически одно и то же: не все ли равно, что ты присваиваешь: деньги, имущество или мысли? Плагиаторы бессовестные просто нагло крадут чужую интеллектуальную собственность и выпускают ее под своим именем – особенно в этом деле отличались некоторые профессора старой советской закалки, не из благородных – в те времена жертва ограбления не могла подать на них в суд. Плагиатор же деликатный обычно утешает себя тем, что если он и воспользуется чужими мыслями без ведома их хозяина, то всем от этого будет только лучше: с ними познакомится большее число людей. Особенно это относится к кражам книг западных специалистов, например, психологов – расчет строится на том, что вряд ли у них есть сверхдотошный литературный агент, который будет сличать русский текст какого-нибудь Иванова с английским оригиналом некого Джонсона. Образец плагиатора такого рода предстал перед нами в тот же день и даже час, что и «настоящий полковник».
Это был Сергей Гремучин, мужчина лет тридцати пяти с гладко зачесанными темными волосами и в очках; ничем: ни фигурой, ни ростом, ни лицом – он не выделялся бы из толпы, если бы обуревавшие его чувства