думал, тебе нравится, когда я пытаюсь быть твоим героем.
– Мне гораздо больше нравится, когда ты дышишь.
Площадка сторожевой башни была шире, чем на остальных, и на ней могла поместиться вся гильдия. Я переплела свои пальцы с пальцами Валена и сжала его руку до тех пор, пока его гладкая смуглая кожа не порозовела. В двадцати шагах от границы стояла шеренга одетых в темное воронов с короткими широкими клинками или боевыми топорами. Некоторые держали длинные или короткие мечи из бронзы и железа.
Но вот мой мечущийся взгляд замер в центре. Под навесом стоял мой отец. Его расчесанные волосы блестели, как обнаженные клинки. Здоров. В его бороду были вплетены бусины из кости и серебра, а левый глаз – который Руна отняла, чтобы достать меня, – скрывала черная повязка.
Моя сестра так старательно уничтожала его семью, а он остался у ее ног, как верный питомец.
Я посмотрела на свою руку в руке Валена. На короткий, безмолвный миг мне казалось, что я улыбалась сердцем. Не было у меня семьи, кроме той, что я обрела здесь, в Раскиге. С ним. Вален вплавился в меня и мою жизнь как никто другой в поместье Лисандера.
Вален шагнул вперед. Он так и не выпустил мою руку, и я подозревала, что попроси я его держать ее до конца, он бы молча принял это и держал. Я прочистила горло и разжала пальцы, чтобы он мог идти.
Голову вверх. Не падать духом. Теперь я – супруга короля. Цепляться за него, как испуганный ребенок означало показать нашу слабость, слабость Валена, которой можно воспользоваться. Если он может стоять прямо и уверенно, то и я смогу.
– Квинн Лисандер, – сказал Вален. Тембр его голоса прокатился по ущелью, как темная буря. – Что тебе нужно?
– Я не буду говорить с тобой, – сказал мой отец. – Самозванец.
Вален недобро рассмеялся.
– Самозванец? А ты пришел сюда, чтобы служить ложному королю. Королю, которого эта земля не выбирала. Полагаю, мы понимаем это слово по-разному.
– Я здесь, чтобы поговорить с моей дочерью. Отойди в сторону, маленький принц.
Наши лучники разом наложили стрелы. У нашего народа оскорбить эттанского короля означало смерть.
Вален поднял руку, молча приказывая не стрелять, и обернулся к моему отцу.
– Элиза станет говорить, только если сама захочет.
Он обратил ко мне свои глаза, словно отлитые из черного стекла, и на его лице появилась мягкая улыбка. Я едва заметно кивнула, затем шагнула вперед.
– Что вам нужно? – После спокойного и резкого голоса Валена я смутилась того, как дрожит мой.
– Дочь. Достаточно фейри играли тобой. Я пришел с миром, чтобы вернуть тебя домой. К твоему народу. К твоей семье. Боги выбрали нас правителями этой земли, а здесь, я боюсь, ты найдешь только свой конец.
Растерянность сменилась жарким приливом гнева. Рассмеявшись, я перегнулась через край стены.
– Ты боишься за меня? Удивительно. Где был твой страх, когда ты скормил меня волку, Ярлу Магнусу? Где был твой страх, когда твоя старшая дочь перерезала половину Воронова