я, надеясь заглушить всё, что собиралась высказать в этом чёртовом кабинете.
– Грета, прости. Ты знаешь, что я должен улетать. Во вторник я начинаю работать в Тенкилле. Мари уже вылетела. Мой рейс завтра.
Тенкилл – это огромная система больниц в Нью-Йорке. Так себе название для больниц, но глава системы, Тенкилл Энерджи, может делать что хочет, а хочет он, чтобы его имя было на как можно большем количестве зданий. Генри получил повышение от старшего юриста Стоукса до руководителя отдела соблюдения нормативных требований для всей компании Tенкилла. Его должность – что-то вроде главного юрисконсульта, его задача – следить, чтобы врачи и персонал в его владениях соблюдали законы. Его роль, очень похожая на мою в отношении Ханиуэлла, требует, чтобы он расследовал возможную внутреннюю коррупцию. Это очень похоже на внутренние дела в отделении полиции.
Тем не менее.
Я не собираюсь отдавать должное заслугам Тенкилла, потому что он забрал у меня Генри. Что касается Мари, я отдаю должное заслугам Генри. Он пытается наладить их отношения, хотя почти всё то время, что я его знаю, она не приносила в его жизнь ничего, кроме стресса. Она ушла от него к сыроделу, а потом приползла обратно в Бостон только для того, чтобы тут же начать ныть, как ей тут плохо и что только возвращение в Нью-Йорк может всё изменить.
Но что я, свечку держу за Генри, что ли? Жду его? Или он – то единственное иррациональное в моём рациональном и структурированном существовании? Я зря трачу лучшие для личной жизни годы? Я уважаю святость брака и его желание по крайней мере сделать эту последнюю попытку? Да, да, да, да, да. Лена говорит, что я люблю Генри, потому что его невозможно заполучить, и этой любовью прикрываю своё нежелание строить отношения. Но Лена неправа. Я люблю Генри безоговорочно и иррационально, потому что я безудержно, безумно влюблена во все его качества. Я бы сделала для него что угодно. Как и для Лены.
Кстати, о Лене. Она только что дозвонилась, и теперь диспетчер отправляет сюда машину, что зафиксировано в приложении сканера. Прижавшись друг к другу головами, мы всматриваемся в экран телевизора. Наши рюкзаки нависают над Сыщиком, ожидающим у открытой теперь стальной двери в туннель.
Одна, две, три, четыре секунды. И дрон возвращается к вертолёту, а Стелла уводит в сторону этот вертолёт.
– Пойдём, Лена, – говорю я. – Пора идти.
Я надеваю авиаторы, предназначенные для дальних дистанций, и мы уходим.
Часть II,
В которой мы меняем дислокацию и убираемся отсюда
Глава восьмая
Дело в том, что эти коррумпированные политики, эти коррумпированные адвокаты, коррумпированные белые воротнички так долго избегали наказания, потому что всегда могли восстановить репутацию с помощью филантропии и своих кровосмесительных сетей. А также угнетающих требований почтительно относиться к авторитетным мужчинам и женщинам.
Но администрация Дэвиса пролила свет на то, что происходит, если не выносить обвинительные