возможность позаботиться о себе, я избавилась от успевшего стать ненавистным, ромашкового мыла.
– Я все помню.
Когда в маленькой комнатке над пекарней, вновь стало тихо, я пыталась услышать дыхание Йена и не могла. Он не издавал ни звука. Уже засыпая, подумала, что на самом деле никто и не приходил, мне просто приснился очень реалистичный сон.
От этой мысли стало тоскливо и тяжело, но раньше, чем желание открыть глаза и проверить, правда ли я в спальне не одна, стало невыносимым, я соскользнула в беспокойный сон.
Все сомнения и переживания прогнал Йен, потревоживший меня через несколько часов.
– Шани, я не могу там заснуть, мне неуютно. – с упорством, достойным лучшего применения, он пытался забраться ко мне под одеяло, ненавязчиво оттесняя меня к стене.
И на сон, даже самый реалистичный, это было совсем не похоже.
– Мы не поместимся.
– Поместимся. – его уверенность не была ничем подкреплена, но он не отступал. Надсадно скрипели пружины. Эти старые, железные кровати не были рассчитаны на такие нагрузки. – Я компактный.
– Йен… проклятье…
Он все же смог уместиться и вздохнул с облегчением. Я же, зажатая между ним и стеной, не могла позволить себе даже нормально дышать.
– Выметайся из моей постели. – потребовала я сдавленно, а оттого не очень грозно.
И не дождалась никакой реакции.
– Йен?
Волосы на макушке щекотало теплое, размеренное дыхание. Притворялся он или правда мгновенно уснул, я не знала. С трудом, но мне все же удалось отвоевать себе немного свободы.
– От тебя дымом пахнет. – проворчала я, не надеясь на ответ.
– Тела пришлось сжечь. – тихо признался Йен, выдавая себя с потрохами. – Мы слишком живучие, у меня были бы проблемы, если бы кто-то выжил и решил мстить… Хотя, я переоделся, перед тем как прийти к тебе.
Он принюхался к рукаву рубашки и недовольно фыркнул.
– Прости.
– Так ты не заснул. – я попыталась его спихнуть. – Убирайся сейчас же. Врун несчастный!
– Шани, пожалуйста, – он не двигался, как бы сильно я не толкала. – Я не знаю, что будет завтра и как все обернется. Поэтому, прошу, не гони меня сейчас.
– Что ты…
– Я расскажу все завтра.
– Ты сделал что-то страшнее убийства кучи людей?
– Не людей. – поправил меня он. – И я не причастен к тому, что вы завтра узнаете. Но вам это не понравится. Возможно, вы меня возненавидите.
Сердце сжалось.
– Тогда, может не стоит рассказывать?
От его смешка обреченного и тоскливого, стало только тяжелее.
– Кел гвардеец. Он должен знать. И ты тоже. – Легко коснувшись губами моих волос, Йен произнес, рассеянно и невпопад, будто давая подсказку. – Шани, я помню, как ты горела тогда, во время набега. Никогда больше я не видел ничего прекраснее.
Через несколько минут Йен и правда уснул. Я же еще долго лежала без сна, страшась и не желая наступления нового дня.
Ничего хорошего