ее руки смелее. Я потерял счет тому, сколько раз мои пальцы шарили под ее майкой, от затылка и вниз до бедер, снова и снова. Ее губы рыскали по моему лицу от уха до шеи, посылая импульсы желания телу, пока напряжение не достигло последних пределов.
Я вскрикнул и перевернулся, подминая Мёрфи под себя, отчего она резко втянула воздух. Я поймал ее руки и с силой вжал их в матрас, затем заскользил вниз по женскому телу, пока мой рот не оказался у Кэррин меж ног. Она была сладкой и тяжело дышала, в то время как я изучал ее губами и языком; каждая волна дрожи, пробегавшая по ее телу, все больше распаляла ее, бедра Кэррин ходили ходуном, она неистово выгибала спину. Мёрфи выкрутила запястья, пытаясь опереться на них… затем ее дыхание резко оборвалось, а тело выгнулось дрожащей дугой.
Несколько секунд она жадно вдыхала воздух, ерзая и содрогаясь от ощущений, и я снова увидел ее лицо в неверном свете уличных фонарей. Оно стало багровым от страсти, глаза были закрыты. Я был возбужден настолько, что дальше сдерживаться становилось больно. Тогда я снова поднялся выше, на этот раз прижав запястья Кэррин над ее головой.
– Да, – прошипела она. – Прямо сейчас. Пожалуйста.
Господи, подчас самой чувственной вещью, которую женщина может дать мужчине, является слово «да».
Мне не нужно было повторять дважды.
Она была горячей, скользкой от пота, и я едва сдерживался от того, чтобы просто взять и войти. Крошечная часть моего сознания смогла немного замедлить ход событий, когда я начал входить в нее, – пока она не вскинула ноги и не вдавила пятки мне в бедра, заставляя меня войти еще глубже.
Я уже не пытался сдерживаться.
Кэррин освободилась из моей хватки и обвила мою шею руками. Она рывком опустила меня ниже, разница в нашем росте не позволяла мне добраться губами до ее губ и не выйти из нее при этом. Но я сумел. Наши губы сливались в страстном поцелуе, наше дыхание переплеталось, пока тела двигались в одном ритме. Она извивалась в моих объятиях, ее глаза закатились, когда она снова выпрямилась, а затем, изогнув спину, издала тихий, почти неслышный стон. Я не остановился, когда после оргазма она рухнула ничком на кровать, а только больше распалился от этого, ее тело двигалось навстречу каждому моему толчку.
– Сейчас, – выдохнула она. – Не останавливайся, только не останавливайся.
Я уже не мог и не хотел останавливаться. Я уперся руками в кровать, оторвавшись от ее тела, и был способен думать только о том, как мне хорошо и как росло и росло во мне ощущение скорого удовлетворения.
– Да, – снова выдавила из себя Кэррин. – Кончай уже.
Я достиг пика…
…И почувствовал, как что-то твердое и холодное тычется мне в висок.
Я открыл глаза и увидел, что она приставила к моей голове свой «зиг». А над ее бровями открылась еще одна пара глаз, горящих дьявольским лиловым огнем; на лбу же проступил пылающий тем же цветом символ, по форме схожий с песочными часами.
Голос Мёрфи изменился, стал ниже, глубже и чувственнее.
– Даже в самом страшном