вообще, – зачем они мне?! У меня есть ты!
Маша вскинула брови:
– Неужели?!
Помолчав, она задумчиво спросила:
– И я могу называть тебя своим парнем?
– Только если перестанешь называть меня «красивым».
Отношения «встречался парень с девушкой», которые определяются как «лучшая пора в любви», продолжались чуть больше года. Слияние их существ совершалось в особом мире, где другие человеческие связи не имели значения. Ничего вокруг не было, они плыли в мягком, медлительном гуле любви.
Маша первой сняла розовые очки. Появились «другие человеческие связи». Андрей узнал, что она была замечена с Михаилом, и предъявил ей это. Она ответила, что это всего-навсего «друг», и ничего, кроме «дружбы», быть у них не может. Андрей терпеливо начал объяснять, что дружат только геи, все остальные воспринимают общение с девушкой как прелюдию к сексу. Ничего не помогло, даже напоминание истории знакомства. Она сказала, что «Михаил всё понял, ему нужно просто общение». «А тебе что от него нужно?» – спросил он, и получил ответ: – «Мы просто пересеклись и поговорили, что тут такого?»
Так ни до чего не договорились. Андрей оставил за собой последнее слово, запретив ей общение с посторонними мужчинами, но по её глазам понял, что ей это, как тогда говорили, «монопенисно». Казалось, она смотрела куда-то мимо него, в темноту вселенной. Он легко пережил это потрясение, просто сделал для себя вывод, что оставляет за собой право «общения» с другими девушками – если подвернётся случай.
Потом стали появляться новые «друзья». С невинной улыбкой Маша говорила, что её «подвёз Жорик на машине», она «посидела с Пашей в кафе». Андрей не проявлял признаков беспокойства, просто его отношение к ней изменилось. Если она уже не пылает страстью, то почему он должен?! Но своим «правом на лево» не пользовался – она его полностью устраивала. Тем более, не давала поводов для серьёзного беспокойства – не пропадала по ночам, не отменяла свидания. Не было такого, чтобы он захотел, а ему было отказано. Может, ей действительно нужно разностороннее общение, ничего страшного, если она посидит с кем-нибудь полчаса в кафе.
Маша отмахивалась отговорками, которым не поверил бы последний профан.
«Ну, поговорила с парнем, ты же знаешь, что я одного тебя люблю».
«Да это глупые мальчишки, сам знаешь, что я прежде всего – твоя».
«Гарик, он милый юноша… ну, немножко нравится, все равно, ты – самый лучший».
«Миша… мы с ним немного дружим, но ты всё равно – лучший из друзей».
Понимая, что означают в устах девушки слова «милый» и «красивый», Андрей снисходительно смотрел на всех этих «юношей», усердно пытавшихся добиться её благосклонности. Ещё бы, ночная кукушка дневную перекукует по любому. Повертеть её так, потом этак…
Его скепсис возрастал пропорционально тому, как возрастала смелость её суждений.
«Я вдруг открыла, что мне интересно общаться с самыми разными людьми. Так я нахожу себя, и лучше понимаю, что мне нужно».
Какая чушь! – думал он, выслушивая