раза, что эти разговоры опасны. – Мы все друг друга видим, такая получается игра. Поговори с Каем, он поумней других.
– Я помню, он рассказывал, что шлем не все точки показывает. Да и ты рассказывал, как дрон тебя в упор не видел.
– А почему, помнишь?
– Ты шлем отключил, а за ним и костюм вырубился. Я пока не пробовал, боюсь. Его же потом только на базе можно обратно врубить, – Слава непроизвольно поежился и похлопал себя по бедрам и животу, проверяя обратную связь костюма. Умная ткань отозвалась мгновенно, казалось, что быстрее, чем он хлопнул себя по ноге. Костюм, встречая удар и давление, становился твердым, как сталь. Он защищал от пуль, если стреляли не в упор, от осколков, но двигаться в этом каменном состоянии было сущей мукой.
– Вторая кожа, – усмехнулся Шухер, надевая костюм. – Страшно уже без него, правда?
– Страшно, – честно сознался Слава. – Не знаю, как сказать, такое сильное чувство, а еще холодно становится.
– Как будто ты голый посреди города, и никого рядом нет.
– Точно! Вот умеешь ты все четко выразить. Я так не могу.
– Я в твоем возрасте тоже был балбесом. Ладно, собрались, пора.
Первым выбрался Слава. Его точка была через два квартала на юго-восток. Шухер должен был идти другим маршрутом, уходя глубже на юг. Так установил центр, маршрут был давно проложен, и шлем напоминал, что они сильно выбились из графика. Придется писать рапорт, Шухера это не страшило, готовые болванки у него скопились за долгую службу, надо было выбрать верный вариант и поменять данные геолокации и космическое время. Раньше Шухера давили на разборах, идя по его маршруту, зная каждый шаг. Поговорив лет десять назад с разведчиком с Запада, они встретились в тоннеле бывшего метро, вместе бегали от змеи, он узнал, как отключить временно запись его трека. Это было возможно не более чем на три часа в сутки, и об этом никому не рассказывали. А всего-то стоило поглубже покопаться в меню шлема, вытащив из небытия полупотайную вкладку.
Шухер шел мимо почты, до включения трекера оставалось еще десять минут. Слава уже включил, он был на линии маршрута, а в рапорте потом доложит, что и как делал, почему не вовремя вышел на точку. Почта была в груде грязных камней, которые остались после одноэтажного здания. Когда-то здесь и правда была почта, поэтому все знали, куда идти. Действовать надо было быстро. Вытащив железный ящик из потайного места, ни одна умная машина бы не догадалась там это искать, если вообще роботу кто-то ставил такую задачу, Шухер открыл механический кодовый замок их ячейки и вытащил все письма. Это были крохотные клочки бумаги, сложенные во много раз. Писали на них настолько мелко, что читать можно было только с лупой. Письма исчезли во внутреннем кармане, письмо Маши он сунул в щель соседнего убежища и спрятал почтовый ящик. Металлический ящик, сделанные неизвестно кем и когда, был покрыт несгораемым составом и поделен на отсеки. Каждый имел цифровую кодировку убежища, оставалось еще три незанятых, коды знали только от своего, а для писем